Тени прошлого

– Давайте перед ужином все прогуляемся! Там есть тропинка, она идет через скалы вниз, прямо на пляж. Согласны? – И пока Серена не успела возразить, добавила: – Твоя свекровь говорит, что останется здесь и присмотрит за ребенком. – Позади нее на стуле восседала леди Белтон, с лицом как у обвиняемого на Нюрнбергском процессе в момент зачтения приговора.

Никто не возражал против такого решения. Мы разбились на группы и пошли следом за Кандидой, которая захватила своего дядю, лорда Клермонта, в качестве личного гида. Он не сильно сопротивлялся, только наполнил бокал и отправился в путь, прихватив выпивку с собой. Мы не спеша спустились на песчаный пляж, и вид оттуда открылся великолепный: широкое синее море, сверкающее и переливающееся в прозрачном вечернем свете. Мы постояли, слушая волны, а когда двинулись вдоль пляжа, я вдруг с упавшим сердцем – хотя с чего бы? – она теперь замужняя женщина и ее судьба не должна меня заботить – осознал, что Серена и Дэмиан отстали и идут в хвосте. Со своим великолепным инстинктивным умением избегать неприятностей леди Клермонт тоже это поняла, метнулась к зятю и, подхватив его под руку, увлекла какой-то бурной беседой бог знает о чем – о чем можно говорить, чтобы заинтересовать Эндрю Саммерсби? – и потащила его прочь по пляжу. Но ее муж наблюдал, как дочь с Дэмианом идут в конце процессии, и нетрудно было понять, что это зрелище тревожит его все больше и больше.

Джоанна поравнялась со мной и шепотом спросила:

– Как думаешь, нам сегодня покажут фейерверк?

– От души надеюсь, что нет.

– Мама в ярости. Она думала, что Дэмиан целиком в моем распоряжении, но ясно, что ему вообще наплевать, жива я или мертва. Когда рядом Серена.

В тот момент я подумал, что она преувеличивает. Вот как медленно до меня доходило.

Эндрю уже оторвался от тещи. Он бросил сердитый взгляд на пару, которая довольно далеко от нас отстала, но к нему подоспела Люси. Мне кажется, что в этот момент все мы, по негласному соглашению, действовали сообща, чтобы избежать столкновения. Когда Эндрю отошел, к леди Клермонт приблизился Пел Клермонт:

– Ты видишь, кто там?

– Конечно вижу.

– Ты знала, что он здесь?

– Естественно, нет!

– О чем он с ней разговаривает?

– Откуда мне знать?

– Ей-богу, если он что-то замышляет…

– Если ты скажешь хоть слово, будет только хуже. Пообещай мне. Ты не скажешь ни единого слова поперек вплоть до того, как ляжешь на подушку и закроешь глаза.

Фразу «ни единого слова» леди Клермонт прошипела, словно гигантская разъяренная змея, и видно было, что она не шутит. Не знаю, получила ли она желаемый ответ, потому что последние из их приглушенных реплик я мог уловить, только если бы подошел и вытянул шею, и ответ мужа растворился для меня в шуме прибоя. Не зная многих фактов, я не понимал их враждебности по отношению к Дэмиану.

Я снова повернулся к Джоанне, которая шла от меня слева.

– Ты что-нибудь слышала? О чем они?

– Я не прислушивалась, – покачала головой Джоанна.

С другой стороны к нам подошла Дагмар.

– А ты? – спросил я ее, но Дагмар тоже ничего не слышала.

Она вообще в тот вечер казалась притихшей и необычно задумчивой. Я вопросительно поднял брови, но она покачала головой и печально улыбнулась:

– Ничего. Просто размышляю, что мне в жизни делать дальше.

– О господи!

Дагмар дождалась, пока Джоанна не отстала и не пошла к Джорджу Тремейну.

– Ты все это начал вчера вечером. Вы с Дэмианом, – с горечью сказала Дагмар, и ее влажные губы подрагивали. – Все, что мне нужно, – это хороший человек, который меня любит. Звучит мелодраматично, но это правда. Мне не важно, как я буду жить, главное, чтобы не совсем уж в сарае. Мне просто нужен человек, который относится ко мне с уважением.

– Он появится! – пообещал я.

Как необоснованно оптимистичны мы в молодости! Хотя в тот момент я и подумать не мог, сколь безжалостно будут отвергнуты ее мольбы о не более чем сносном будущем.

Дагмар кивнула, тихонько вздохнув. Я не понимал, почему ее охватила такая меланхолия, но теперь-то, конечно, знаю. Прошлой ночью, по окончании их последнего свидания, Дэмиан сказал ей, что она никогда его не получит. Тот, кто был для нее важнее всех, кого она любила и желала, никогда не будет принадлежать ей. Любой из нас, кто пережил подобный отказ, мог только посочувствовать.

– Может быть, – наконец мечтательно улыбнулась она. – Que será será[74].

– Уверен, все обернется к лучшему.

– А я сомневаюсь, – проговорила Дагмар.

Наконец Кандида, то ли почувствовав, что опасность миновала, то ли молясь, чтобы так и вышло, повернула нас назад, и мы побрели обратно к вилле. Свет тускнел, и служанки уже расставили на столе зажженные свечи и включили прожектора, направив лучи на дом, так что по тропе между камнями мы словно взбирались к волшебному дворцу, сложенному из драгоценностей.