Тени прошлого

– Значит, ты умела скрываться.

– Скрывать было особо нечего, – усмехнулась она.

– Он говорил о тебе, когда мы виделись, – сказал я.

У нее прямо на моих глазах изменился цвет лица.

– Говорил? – прошептала она, схватившись рукой за щеку. – Правда?!

Это было очень трогательно.

Я чувствовал, что мы наконец подбираемся к разговору, ради которого я приехал, но не хотел торопить события.

– Он только сказал, что вы с ним пару раз были вместе. Я этого раньше не знал.

Вырвавшиеся на свободу от известия о том, что она еще живет в мыслях Дэмиана, слова потекли сами собой.

– Знаешь, я ведь готова была выйти за него замуж.

Я остановился, потрясенный. Меньше чем за две минуты мы набрали скорость от нуля до сотни миль в час. Мне показалось, что для Дэмиана это была мимолетная связь, но для Дагмар – история Тристана и Изольды. Как часто бывает, что в паре любовников оба имеют прямо противоположные представления о своих отношениях.

Она заметила выражение моего лица и энергично закивала, словно я собирался ей возразить. Удивительная трансформация! Я впервые увидел, чтобы Дагмар взяла на себя инициативу хоть в каком-то споре.

– Вышла бы, если бы он сделал мне предложение! Правда!

Я поднял руки, сдаваясь:

– Верю тебе!

Услышав это, она улыбнулась и снова расслабилась, почувствовав, что я друг, а не враг.

– Мама выбросилась бы с верхнего этажа, но с ней бы я справилась. И у меня это было вовсе не помутнение рассудка. Я знала, что у него все в жизни получится. Это мне в нем и нравилось. Дэмиан был частью наступающего мироустройства. – Она покосилась на меня. – Не такого, как нам казалось, – мир, любовь, цветы в волосах… Не такого. Настоящего мира, который понемногу подбирался к нам все семидесятые и окончательно нагрянул в восьмидесятых. Я знала, что на моем веку вернется власть состоятельных людей, хищных и целеустремленных, и была уверена, что Дэмиан окажется в их числе.

Странное свойство взросления: выясняется, что все, кто окружал тебя в молодости, так же, как и ты, были неспособны выражать свои мысли. В юности мы по большей части считаем, что нас не понимают, а все окружающие глупы. С некоторой печалью я понял, что был бы в те дни намного благожелательнее к Дагмар, если бы понимал, что происходило в ее маленькой головке.

– Так что же произошло? Ты не смогла переубедить мать?

– Причина не в этом. Она бы уступила, если бы я кричала достаточно громко. Разрешила же она мне выйти замуж за Уильяма, у которого ничего не было за душой, но она поверила, что он в состоянии заработать.

– Что же тогда?

– Он не захотел, – все еще жалея о прошлом, вздохнула Дагмар и, нахмурившись, поспешила пояснить: – То есть до какой-то степени я ему нравилась, и ему приятно было… все это. Но всерьез его никогда ко мне не тянуло.

Горькая правда состояла в том, что к ней не тянуло никого из нас. Нельзя сказать, что, как выразилась бы моя бабушка, «в романтических делах» Дагмар была никому не нужна, не знала любви, а только жалость. Но от ее слов меня захлестнула волна сострадания к нам в молодости, нам, разрывавшимся от нерастраченной любви, как все невзрачные люди. Жаждущим раскрыть свои чувства, почему-то уверенным, что, если бы только предмету нашей любви показать всю силу наших чувств, он или она сдастся под их напором, хотя сами прекрасно понимали всю бесперспективность этой затеи.

Но Дагмар еще не закончила:

– Был момент, когда мне казалось, что я могу его заполучить. Когда я решила, что могу пообещать ему все, ради чего он участвует в сезоне. Высший свет… – Дагмар замялась. Воспоминания увели ее на территорию, где она чувствовала себя неловко. Вновь нахлынули робость и застенчивость. – Положение и… все это… Мне подумалось, он так к этому стремится, что возьмет и меня в придачу. – Она отвернулась. – Наверное, звучит жалко и беспомощно.

– Звучит очень решительно. Я удивлен, что план не осуществился.

Я действительно был удивлен. Не важно, считал ли Дэмиан Бакстер ее привлекательной или нет, я бы сказал, что в те годы он бы мигом ухватился за шанс взять в жены принцессу.

Пришла очередь Дагмар посмотреть на меня с жалостью.

– Ты никогда его не понимал. Даже до того ужасного ужина в Португалии. Ты считал, ему нужно все то, что имеешь ты. И даже больше. Отчасти – да. Но в тот год, который мы провели вместе, он осознал, что хочет получить все на своих условиях либо не получить ничего.

– Может быть, тебе это в мужчинах и нравится. Уильям явно получил все на своих условиях.

Наверное, мои слова прозвучали жестоко, но Дагмар их так не восприняла. Лишь покачала головой, отрицая сходство.

– Уильям – маленький человек. Он женился на мне, чтобы стать человеком большим. А потом, когда заработал собственные деньги, и купил дворянское звание, и вообще стал важным, как ему казалось, то уже не хотел, чтобы я была столь же велика, как он. Хотел, чтобы я была маленькой, и тогда он бы казался еще больше.

Не могу выразить, как печальны были эти слова, которые произносила миниатюрная фигурка голосом Валери Хобсон[38] из пятидесятых годов. Сейчас она выглядела совсем хрупкой.