Тени прошлого

– Ну, тогда все в порядке, дорогая, – сказала она. – Из этого все равно ничего не выйдет, ведь он хозяин, а вы всего-навсего учительница без роду, без племени.

– Мэтти, я все понимаю. Да и мистер Райдер уже говорил со мной и знает, что я стараюсь отвадить Джеральда.

– Ну и хорошо.

Но шли недели, а отношение Джеральда ко мне не менялось. Правда, он был очень робок и не позволял себе ничего лишнего ни в словах, ни в поступках, но как бы я ни была с ним холодна, продолжал смотреть на меня обожающим взглядом.

Через месяц после того, как я обосновалась в Серебряном Лесу, меня представили викарию и кое-кому из местных дворян, а также всем лавочникам и мастеровым в деревне. Мистер Райдер был прав, когда говорил, что местные дворяне не в восторге от него. У меня сложилось впечатление, что они его презирают и в то же время боятся, наверное, потому что он был богат и могуществен, и слов на ветер не бросал.

Джеральд научил меня править двуколкой, и это в самом деле оказалось нетрудно, потому что лошади и пони в Серебряном Лесу были смирные и хорошо выученные. Еще он начал было учить меня ездить верхом, но через несколько дней Джейн взяла на себя эту заботу, чему я была ужасно рада, потому что, во-первых, она гораздо лучше его понимала особенности женского седла, а во-вторых, потому что Джеральд был излишне мягок со мной. Я немножко боялась лошадей, и он относился к этому с сочувствием, а Джейн не желала терпеть никаких капризов ни со стороны лошади, ни с моей стороны, так что ее твердость помогла мне быстрее обрести уверенность в себе.

В семье не было охотников, однако в конюшнях Серебряного Леса стояли две или три горячие лошадки, но к ним я не посмела ни разу приблизиться, оставляя их для Джейн и Джеральда, которые, как и их отец, были искусными наездниками. Через месяц я уже могла сама ездить на двуколке в деревню или кататься на Иве или Заплатке, тихих лошадках, которые мне нравились больше остальных. Джейн отдала мне свою амазонку, а Мэтти пригнала ее по мне, и ежедневные прогулки верхом стали для меня необходимостью. Каждое утро я час каталась верхом иногда с Джеральдом, иногда с Джейн, иногда с ними обоими, а иногда и одна.

К моей радости, Джеральд со своим музыкальным слухом легко усваивал французскую речь, о чем я с удовольствием доложила мистеру Райдеру. В школе у него тоже был французский, но зато учитель был англичанин, поэтому у него очень страдало произношение, но с этим он легко справлялся. Наверняка слух сыграл тут свою роль, к тому же на уроках он был очень внимателен и сосредоточен. Его письменные работы, правда, были много хуже, но мистер Райдер сказал мне, что это его не очень волнует. Ему было нужно, чтобы Джеральд свободно говорил по-французски.

Джейн, наоборот, гораздо успешнее продвигалась в письме, а с ее произношением я никак не могла справиться. Мне пришлось сообщить об этом ее отцу, когда он спросил меня о занятиях с его детьми, и я с облегчением вздохнула, когда он пожал плечами и сказал:

– Нельзя быть во всем первым. Для Джейн это не так важно.

Мой учительский опыт ограничивался тем временем, что я жила у миссис Тейлор после смерти матери и пыталась научить ее детей буквам и цифрам. Теперь мне приходилось по меньшей мере час проводить вечером, готовясь к урокам на следующий день. И все равно на работу я тратила очень мало времени, а большую часть дня была предоставлена сама себе. Я каталась на лошадях или бродила пешком, если позволяла погода, и довольно часто ездила вместе с Мэтти в деревню, где она делала покупки.

В моей новой жизни мне было чему поучиться у Мэтти. Я не имела ни малейшего представления о том, как надо вести домашнее хозяйство, не считая моего полуторалетнего опыта самостоятельной жизни на Монмартре. Но там я жила очень стесненно, правда, мне не надо было ни о ком думать, кроме себя, и у меня не было ни времени, ни места для поварских изысков. Теперь же с помощью Мэтти и нашей кухарки, миссис Флетчер, я научилась выбирать мясо в мясной лавке, овощи и фрукты, а также продумывать меню для целой семьи. Миссис Флетчер была ужасной болтушкой и к тому же очень шумела, но готовить она умела, и довольно много ее рецептов я записала к себе в тетрадь.

В Серебряном Лесу мне нетрудно было найти себе занятие по душе. Истинным сокровищем для меня стала библиотека Себастьяна Райдера, а когда я обнаружила, что книги там хранятся в беспорядке, то предложила составить каталог, на что получила короткий ответ хозяина:

– Да, если вам угодно.

Он даже не оторвался от газеты, которую читал.