Тени прошлого

Он мог часами просиживать возле нее, поглаживая ей живот и лаская груди. Поначалу груди были очень чувствительными и болезненно реагировали на прикосновения, так что Сюзен запретила ему прикасаться к ним. Но по прошествии трех месяцев болезненные ощущения прошли.

Занимаясь с ней любовью, он теперь старался не вторгаться глубоко в ее тело, опасаясь вытолкнуть ребеночка из живота. Сюзен спросила об этом доктора Бенсона, но тот лишь рассмеялся.

— Плод находится там в тугой, как барабан, оболочке, так что ваш муж не причинит ему вреда, разве что покачает немного… а насколько мы знаем, дети это любят. Вот в последний месяц мы обычно рекомендуем делать это в другой позиции.

Сюзен пыталась втолковать Картеру, что нет необходимости так осторожничать, но безуспешно.

Пошел уже шестой месяц беременности, и тело Сюзен стало раздуваться, как арбуз. Живот сделался круглым и тугим, словно баскетбольный мяч, на нем отчетливо проступили тонкие светло-голубые вены. Ребенок уже начал шевелиться, и это доставляло ей огромное удовольствие. Картера, однако, это почему-то не радовало. Иногда Сюзен замечала, что он смотрит на нее как-то странно.

Самой же Сюзен ее собственное тело казалось прекрасным, хотя теперь оно, конечно, едва ли могло вызвать вожделение у мужчины. Она не сразу заметила, как изменился муж. Примерно на шестом месяце ее беременности Картер начал поздно возвращаться домой по вечерам.

— Мне захотелось пообщаться с приятелями и выпить пивка в салуне, — оправдывался он. — Не волнуйся, я вернусь домой около девяти вечера.

Шли недели, и он возвращался все позднее и позднее. Вскоре он стал спать на диване и больше не прикасался к ее расплывшемуся, неуклюжему телу. Он утверждал, будто спит на диване, чтобы не тревожить ее, но Сюзен была уверена, что это не так.

Это случилось ночью, в середине июля. Сюзен никак не могла заснуть. Она была уже на восьмом месяце беременности. Плод к этому времени уже опустился, что увеличило давление на седалищный нерв и вызывало острые боли в пояснице и ногах, особенно когда Сюзен ложилась на спину. Но живот к тому времени стал таким большим, что только на спине она и могла лежать. Да и ребенок вел себя так, как будто он уже стал чемпионом по катанию на роликовых коньках. Казалось, он там не только дрыгает ножками, но и делает сальто. Сюзен полулежала на кровати, откинувшись на подушки, когда внизу хлопнула дверь и послышались шаги Картера. Она взглянула на часы: те показывали полночь.

Ей вдруг захотелось пить. Она поднялась с постели и, отправившись на кухню, чтобы налить себе стакан молока, чуть было не налетела на Картера, стоящего в коридоре.

— Привет, дорогая, почему ты не спишь? — поинтересовался он, не очень твердо держась на ногах и улыбаясь своей глуповатой, но все же обаятельной улыбкой. Подняв руку, он откинул со лба упавшую на глаза прядь русых волос. Она вдруг словно впервые увидела его: красивые правильные черты лица, прямой нос, чувственные губы… Как ей повезло, что у нее такой чудесный муж, от которого она родит самого красивого в мире ребенка! Ей захотелось обнять его. Она подняла руки и притянула к себе его голову, собираясь сказать «я люблю тебя», но слова вдруг застряли в горле. Она втянула воздух, ожидая почувствовать его запах — кожи, пота и одеколона, — но вместо этого уловила запах женщины — отчетливо различимый запах… секса, дешевых духов и пива.

Сюзен в ужасе отпрянула от него. Она еще раз втянула носом воздух. Ошибки не было: это запах пива, дешевых духов и женщины. Ей захотелось заорать, дать ему пощечину или расплакаться. А может быть, и то, и другое одновременно. Но вместо этого она просто опустила руки.

— Где ты был? — совершенно спокойно спросила она.

— Встречался с приятелями, дорогая. Правда, немножко перебрал. Я здорово устал, так что, пожалуй, лучше лягу на диване.

Сюзен взглянула на его обмякшие губы и представила себе, как они целуют тело другой женщины. На минуту у нее сжалось сердце, но, как ни странно, это ощущение сразу же прошло.

«Мне уже нет до этого дела, — подумала она. — Мне безразлично, где он бывает и что делает. — Она слегка улыбнулась уголком рта. — Надеюсь, что он доставляет ей больше удовольствия, чем мне… потому что в противном случае бедная шлюха зря тратит время».

— Конечно, дорогой, — сказала она спокойно. — Иди спать. А я хочу выпить стакан молока.

С этими словами она прошла мимо него на кухню. Когда она допивала молоко, с дивана уже доносилось глубокое мерное похрапывание. «Любопытно было бы узнать, что это за женщина и давно ли это у них?» — подумала Сюзен и вдруг с удивлением поняла, что ей это, в сущности, безразлично.

Три недели спустя она проснулась ранним утром от тупой боли в пояснице. Боль была сильнее, чем обычно, но Сюзен не придала этому особого значения. В течение дня она несколько раз присаживалась отдохнуть, положив повыше ноги, чтобы ослабить давление на таз. К вечеру около семи часов боль обострилась и переместилась ниже, сосредоточившись над лобковой костью. Затем она неожиданно пропала. Сюзен с облегчением выдохнула воздух.