– Тогда богиня Маат почувствовала, что её собственное сердце начало наполняться тяжестью от горя и боли всех, кто провалил её испытание. Тогда она решила пройти через испытание на весах со своим собственным сердцем. Прямо на глазах смертного, она вынула своё сердце и положила его на одну чашу весов, а вторая чаша, на которой уже было положено перо Маат, сразу же опустилась. Таким образом, богиня Маат продемонстрировала, что её сердце легче пера, что символизировало её безупречную жизнь и справедливость. Тогда тягость горя и боли исчезли с её сердца, а сама богиня Маат почувствовала облегчение. Смертному же оставалось только преклонить перед богиней колени и принять свою судьбу.
Снова Хон-То замолчала, но Неб-Пер тут же продолжил её рассказ:
– С тех пор сердце Маат стало символом правильной жизни и нравственности на всей Хенет. Все тауи стараются придерживаться законов Маат, которые считались основой благополучия и процветания.
– Вы доказали, что ведёте правильную жизнь, – прозвучал мягкий приятный женский голос у меня в голове. И судя по выражению лица Ани, она тоже это слышала.
– Но почему?
– Что почему? – спросила меня Хон-То, но я не реагировал на неё.
–
– В будущем?
– Джек, ты пугаешь нас, – сказал Сэм, но я приподнял указательный палец, давая ему знак “подожди”. Но мягкий приятный голос в голове больше ничего не ответил мне.
Я обратился к Ани через аат-нубу:
–
–
–
– Мы только что говорили с Маат. – ошарашил своим заявлением я всех остальных. – А что там с Сат-Эру? Хочу его в команду, – улыбнулся я.
– Дался тебе этот Сат-Эру! – возразил Сэм. – Рассказывай давай, что только что произошло.
После того, как я рассказал всё, что с нами произошло, а Ани это подтвердила, наши друзья тауи очень крепко задумались. У нас буквально получилось прикоснуться к легенде, к истории, которую им рассказывали на родной и уже далёкой Хенет. А они стали свидетелями этого события.
Исследование Маат-Иб затянулось, потому что как только я или Ани покидали корабль, все панели управления становилось неактивным, он будто сразу же засыпал. Поэтому приходилось как можно чаще находиться в рубке нам обоим.
Вскоре тауи заметили как начал происходить обмен огромными потоками информации между кораблями. Это Скхаджи удалось наладить диалог с управляющей программой Маат-Иб. Хотя это тяжело назвать управляющей программой, разумности у этого корабля было уж точно не меньше чем в нашем ИИ Скхаджи. Когда обмен информацией между кораблями завершился, наш Скхаджи заявил, что влюбился! ИИ влюбился! Не думал, что такое вообще возможно.
Пока Неб-Пер, Хон-То и наш астролингвист Лиза Миллер занимались переводом надписей и вообще разбирались как и что работает на Маат-Иб, наш астронавигатор нашёл в памяти корабля звёздные карты и разбирался в них.
Мы же с Ани пробовали повторить наше “подключение” к Маат-Иб. Мы погружались в это, ставшим уютным, белое марево, сливаясь воедино. Задавали вопросы, на некоторые из них мы получали исчерпывающие ответы. И несмотря на то, что некоторые вопросы так и остались без ответа, мы выяснили очень многое.
Например, история противостояния Накху и Снебу оказалась совсем другой, нежели нам поведали друзья тауи. Но они лишь рассказывали легенду, передающуюся из поколения в поколение на Хенет. А Маат-Иб поведала нам истину, как свидетель всего произошедшего.
Можно сказать, что мы тоже стали своего рода свидетелями. Ведь это выглядело одновременно как сон и как объёмная запись произошедшего. Своим мягким голосом, который сейчас вообще не походил на синтезированный, Маат-Иб начала свой рассказ. Звук её голоса успокаивал.
Давным давно, десятки тысяч лет назад, на двух противоположных окраинах нашей галактики, зародилось две расы.