Тени прошлого — тени будущего

— «Белый генерал» берет в точный расчет тонкие процессы. Он не пресечет экспериментальную фазу до поры четких решений. Он не поставит систему под досрочную угрозу разрушений и не устранит этим угрозу дальнейшую. Он сочтет этот риск не нужным. У нас нет того будущего, которое он не сможет списать к нулю. Он даст нам столько времени, сколько даст его расчет. И он не допустит ошибки — он знает будущее. Но к этой одной точке, которую учтет он, ведет много путей, по которым еще сможем пройти мы. Он перекроет их. Перекроет дороги и вычеркнет сроки их прохождения. Ему осталось только получить подтверждение — объединить данные при полном их стыке. Офицеры знают об этом. Но «белому генералу» нет смены. Ему не будет смены до последнего дня войны. Он — опасен. Его расчет подходит к концу, и это расчет машины, смотрящей холодно и далеко. Ровный, как снег, и твердый, как лед, — он не живой и не мертвый.

— Командир!!!

— Чжан Лун будет уничтожен им. Снегом будет закрыт и мертвый «дракон», и Хантэрхайм. После этого и Совет, и Центр станут одной видимостью контроля — той, которую он видеть не будет. Он — не человек.

У него что, совсем крышу сорвало?! Я сжал кулаки и… Я бы ударил его… Я бы ему челюсть вышиб… И плевать мне, что он… Но Стикк… Он понял мои мысли. Он было занес руку, но — хоть и волевым усилием — удар пресек и остался прямо стоять, сложив за спиной руки.

— Ты будешь жалеть об этом, Герфрид.

— Никак нет, командир.

— Будешь. И Владислав — будет. Оба вы еще не знаете, что это — Хантэрхайм. Он студит и прессует в лед пролитую на его снег кровь. И под его сияющей белизной толщи багровых льдов… Хантэрхайм никого не пощадит! Он никого не отпустит! С его ледников не уйти никому! Хантэрхайм скует льдом, Штрауб — щитом…

Стикк резко прижал затянутой перчаткой рукой сведенный судорогой нерв, жестоко покрививший его челюсть… Развернулся и пошел к двери — не обернувшись, остановился в пустом дверном проеме…

— Я не хочу видеть никчемные трупы хороших бойцов. Думайте сейчас — и быстрее. Потом будет поздно.

Мрак стер его силуэт, а тишина заглушила его ровный шаг… Но шаги его еще стучат у меня в висках… Адреналин еще бьет мои мускулы дрожью от его… Лесовский резко одернул меня… Отошел к столу, упер сосредоточенный взгляд в окованное железом обгоревшее лицо нашего погибшего командира…

— Черт… Герф, это что вообще было?

— Я думал, ты что-то понял…

— Может, еще пойму… Но ты… Герф, ты просто… Ты тупой.

— Я не мог иначе! Пусть теперь хоть сгноит! Это никому не дозволенно!

— Ты тупой… А Стикк — нет. Хоть он и сволочь, каких черт не видел… Он что-то знает… И про эту штуку, и про… Еще что-то про Хантэрхайм…

— Конечно, он на севере долго служил — воевал и в Хантэрхайме.

— Он воевал в Альвэнхайме… С Ульвэром… А потом… Мы потеряли Альвэнхайм, и Ульвэр был призван Штраубом…

— Но Стикк северных территорий не покинул. Ульвэр его позже чуть ни силой у карателей DIS вырвал…

— Каратели…

— Ни у кого другого его силой вырывать не пришлось бы…

— Убедительно… Но остальное… Не похоже это на правду. Чушь. Нужен он Ульвэру… Офицеру S12…

— Понятия не имею.

— Если это не ложь, то… Стикк чем-то его терпение заслужил…

— Тут не одно терпение должно быть.

— Нет, Стикк не глуп… А это значит, что… С Хантэрхаймом тут что-то не то…

— Еще бы. Этот гиблый ледник который год Ивартэну дороги к Штраубу боем заступает…

— Герф, он сказал, что мы еще не знаем, что это — Хантэрхайм… Еще не знаем…

— Влад, по-моему, он нас просто мучить решил до его или до нашей гибели…

— Мог и просто мучить, мог и серьезно предупредить… Он обычно и то, и другое одновременно делает… Похоже и на угрозу, и на оповещение…

— Думаешь, он нам северным фронтом угрожает?

— Не он — Хантэрхайм… У него на такие угрозы ни власти, ни полномочий нет. Но информация, уверен, у него есть… Что сейчас на северном фронте, Герф?

— Мороз… Бои… Ничего необычного.

— А кто такой Чжан Лун?

— Генерал какой-то северной армии. S11 вроде… высший боевой офицер.

— Я что-то про него уже слышал…

— Что-то про него все слышали. Точно не помню, но, кажется, он сторонник крайних мер. И у него есть… сторонники.

— Чжан Лун… Хантэрхайм… Расчеты и руины… Стикк точно что-то знает… Похоже, плохо наше дело…

— Конечно, плохо. Устали, как загнанные скингеры… Опять в бой… А у командира с головой непорядок…

— Хантэрхайм…

— Кончай мозги мучить. Успеешь еще — в карцере.

— Стикк нам это мученье за схватку в лесных чащобах не спишет, с чем бы мы ни схватились… А сражение может быть с чем-то похуже техники — с чем-то, о чем мы ничего не… И искать нас не будут…

— После такого боя, скорей, искать будет просто нечего…

— Герф, произойдет столкновение или нет — нас не станут искать, если мы пропадем… если что-то повредит браслет и прервет сигнал…

— Нет, он не про это… Я было подумал, но нет… Он только и ищет повод для придирок — нервы нам потрепать…

Влад вдруг поднял голову…

— А ты не думал, что он это специально делает?

— Ясное дело. Злой он — и с хорошей памятью.

— Нет, Герф… не только это…

— Еще и нервный…

— Есть другие причины… Ему от нас что-то нужно…

— Подчинить — силу показать.