Тени. Реки забвения

Темнота казалась такой чужой. Холодной и бесконечной. Он понимал, что один он бы не нашел дорогу к свету и быстро бы заблудился, если бы не золотые искры, которые освещали ему дорогу и указывали выход.

«Я – ключ», – услышал он мысли Эбби, прогремевшие во тьме, будто удары молотка. Она стала ключом – так и должно быть, потому что в этот раз не он, а она контролировала тьму.

Выходя из тени, они врезались в поленницу за гостевым домиком Зака Морана. Бастиан тут же рванулся вперед, чтобы смягчить падение Эбби.

– Ай… – тихо застонал он, когда она, падая на него, довольно больно задела его локтем по ребрам. Хотя бы сама не сильно ушиблась. Волосы выбились у нее из-под капюшона, а губы были совсем близко от него. Ее дыхание смешивалось с его, а их сердца бились в унисон. Так продолжалось несколько секунд. Потом она, казалось, поняла, что они, пожалуй, слишком близко друг к другу, потому что поспешно вскочила и снова ткнула его локтем в бок. Она отвернулась и начала старательно отряхивать пыль со своих джинсов. Темные плетения ее души, символизирующие смущение, переплетались с ярким пурпуром.

– Получилось, – выдавила она, наблюдая, как он встает. – А теперь пойдем искать Тристана – и моего отца.

Третье кольцо

Оуэн Кингсли боролся с давлением внутри себя. Воспоминания, которые он поглощал последние несколько часов, пытались вырваться из него. Он должен ослабить давление. Парень прыгал сквозь тени уже достаточно долго с тех пор, как выборочно забрал воспоминания Маргарет-Мод обо всем, что касалось тенеходцев, хранителей колец и прочих сверхъестественных вещей. При этом одно воспоминание вызвало у него особый интерес, и он просто не смог пройти мимо. Казалось, это было основное воспоминание, определяющее всю жизнь Маргарет-Мод. И погрузившись в ее прошлое, он испытал ту боль, которую она испытывала каждый день. Как она смахнула со стола свечи, и это в итоге стоило жизни ее отцу и сестре. Оуэн не жалел ее жестокого отца. Это просто несчастный случай. Ужасный несчастный случай. Но именно он мешал Маргарет жить счастливой жизнью. Именно это привело ее в группу людей, мечтавших о возвращении своих близких к жизни и уповавших на помощь светоносца. Оуэн не мог допустить, чтобы эта женщина, сколько бы зла она ни причиняла, продолжала жить с этой болью и потому забрал и воспоминание о том моменте, когда упала свеча, когда вспыхнул огонь. Отныне она бы больше не вспомнила, что виновата в той трагедии. Вероятно, теперь она сможет жить своей жизнью. По крайней мере, Оуэн на это надеялся.

Он застонал. Плетения под его кожей рвались наружу. Он раскинул руки в стороны, чтобы холод бездны хоть немного облегчил его боль. Воспоминания Маргарет-Мод медленно исчезали в бесконечном просторе теней, распадаясь на части. Они больше никому не причинят вреда. Так же, как и воспоминания всех остальных людей, которых он впоследствии посетил. В своих воспоминаниях Маргарет называла их единомышленниками. Люди, потерявшие близких, люди, знавшие о Константине Кроссе и его замысле. Он стер воспоминания им всем и теперь едва мог справиться с бурным потоком этих воспоминаний. Брать столько плетений было все же очень опасно для жизни. Он всегда это знал. Задолго до того, как Скай едва не погибла от сердечных плетений Бастиана.

Оуэн скользнул дальше в тени. От плетений нужно поскорее избавиться. И вот вскоре воспоминания всех людей, которых он посетил, вырвались из его тела и растворились в тени без следа. Но все же пока он не завершил свою миссию. Порядок еще не восстановился.

Через некоторое время он вышел из тени перед больницей, чувствуя, что уже на исходе своих сил. Кожа на ребрах лопнула, и кровь уже пропитала всю его рубашку. Зажав рану ладонью, он снова ушел в тень. Сейчас заходить в тень следовало как можно чаще. Чем меньше плетений у него останется сейчас, тем даже лучше, потому что с памятью следующего в его списке человека предстояла серьезная и непростая работа. Константин Кросс знал слишком много. Он мог легко вспомнить, чего ему лучше никогда не знать. Оуэну предстояло стереть большую часть его воспоминаний. Насколько это было возможно.

Нет, пока еще оставались на свете люди, знавшие об амулете смерти, он не мог бросить свою работу. Ведь он – хранитель кольца памяти. Оуэн хранил тайну могущества виталинариума. На нем лежала гораздо бо́льшая ответственность, чем на Бастиане или сестрах Каерхей.

Он напрягся, когда вышел из тени в палате Константина и посмотрел на спящего пациента. Кросс был сводным братом отца Бастиана. Он, как и все они, являлся наследником силы виталинариума. Он мог перемещаться по теням, и Оуэн собирался сделать так, чтобы Кросс даже не вспомнил о своих способностях.

Оуэн медленно опустился на больничную койку Константина. На белой простыне лицо учителя казалось еще бледнее. Намного легче, если бы Джек Вудс просто убил этого человека. Тогда бы не пришлось сейчас беспокоиться о том, что он может что-то вспомнить. Но Константин Кросс остался жив.