Тени. Реки забвения

– Светоносец? – резко спросил Моран. Он явно был в замешательстве. – Чего? Константин Кросс вроде бы считал себя светоносцем, но я думал…

– Мало ты думал! – перебил его мой отец. – Светоносец – это не просто титул, это призвание того, кто открывает врата света, это предназначение, – он надрывно рассмеялся. – Или ты решил, что владеть амулетом может кто угодно? – Джек кивнул на красивое, но при этом очень опасное украшение, лежащее на оружейной стойке.

– Что это значит? – Моран схватил амулет. Тут же сверкнула молния. Запахло горелым, и Моран закричал, но крик застыл у него в горле, когда энергия виталинариума вдруг вырвалась из амулета. Точно змеи, разноцветные струйки энергии обвивали шею Морана, скользили по его телу, тянулись ему в рот и нос.

Всем, кто находился в подвале, вдруг резко стало нечем дышать. Один охранник даже в ужасе бросился бежать, другой испуганно перекрестился.

Моран скорчился, выгибая при этом спину, точно натянутый лук, а его глаза уже начали закатываться.

Джек не спеша направился к нему. Он разжал сомкнувшиеся вокруг амулета пальцы Морана, не касаясь при этом самого металла. Едва украшение, искрящееся всеми цветами радуги, упало обратно на стойку, все краски тут же пропали. В воздухе пахло раскаленным металлом, а на руке Морана проступили ожоги. Он снова закричал, на этот раз – уже в полный голос. Моран рухнул на колени и обхватил обожженную руку. Папа отступил на шаг и презрительно посмотрел на своего напарника.

– Да я чуть богу душу не отдал, когда перековывал оправу и расплавлял кольца. А ты всерьез полагаешь, что любой идиот может справиться с силой виталинариума? – Он громко расхохотался, и его смех звучал цинично. – Ну и кто теперь глупец?

Моран стиснул зубы. Пот выступил у него на лбу, и я испугалась, что он сейчас опять направит на нас оружие, которое по-прежнему сжимал в другой руке.

– Следи за тем, что говоришь, Джек! – предупредил он моего отца, и оставшиеся в комнате охранники, точно по команде, нацелили на него пистолеты, хотя на их лицах по-прежнему отражался испуг. – Я не позволю тебе издеваться надо мной! – Он вытер окровавленные пальцы о рубашку и болезненно скривил лицо, не сводя глаз с моего отца. – Ты же сам говорил, что Кросс нам не нужен – а теперь он что, снова нам нужен?

Джек рассмеялся и махнул рукой. Как будто он и не замечал, как все в подвале напряглись. Будто он не слышал хрипов Морана. Будто не видел, что все пушки направлены на нас.

– Все, что нам нужно, здесь, – заверил он Морана, указывая на Бастиана, Тристана и меня. – Не каждый способен открыть врата света. Далеко не каждый. – Он подошел к Бастиану и знаком попросил охранника, стоявшего рядом с ним, немного отступить. Потом положил руку Бастиану на плечо, словно они были лучшими друзьями и знали друг друга чуть ли не тысячу лет. – Этот молодой человек… – папа бросил на меня уничтожающий взгляд, – который в последнее время так тесно общался с моей дочерью… – Джек неожиданно ударил его кулаком в живот, и у Бастиана перехватило дыхание. – Он хранитель кольца и так же, как и Кросс, способен открыть врата.

– Ни за что! – хрипло выдавил Бастиан, когда мой отец схватил его за волосы и дернул его голову вверх.

– Договориться можно всегда!

Бастиан застонал, и я прижала руку ко рту. Краем глаза я увидела, что Тристан слегка повернулся в нашу сторону. Ему тоже хотелось видеть, что происходит, но так, чтобы никто не понял, что он снова в сознании.

– Каждый готов на все, если на карту будет поставлено что-то действительно стоящее и важное, – пояснил мой отец, отпуская Бастиана. При этом он вытер руки, как будто прикоснулся к чему-то грязному.

– Я хранитель кольца, – возразил Бастиан, гордо расправляя плечи. Охранники тут же нацелили на него пистолеты, готовые выстрелить. Но Бастиан, казалось, даже не заметил этого. Он неотрывно смотрел в глаза моему отцу. – Я рожден с ответственностью, которой буду следовать всегда – независимо от того, чего это будет мне стоить.

Повисла тишина, которую быстро прервал смех моего отца. Он подошел ко мне и грубо схватил меня за подбородок, случайно или намеренно оцарапав ногтями мою кожу. Повернул мое лицо в сторону Бастиана и поджал губы.

– Человек с принципами, – со смехом проговорил он. – У тебя просто замечательный друг, Эбби! – Он вдруг резко заломил мне руку на спину, и я согнулась, хрипя от боли. Да он же мне так руку запросто сломает! – Но давай-ка выясним, не предаст ли он свои принципы.

Боль пронзила мое плечо, и мне казалось, что он сейчас вывернет мне локоть. Я судорожно ловила ртом воздух. Отец причинял мне боль. Мой отец! От этого осознания стало еще больнее. На это я точно никак не рассчитывала.

– Прекратите! – закричал Бастиан и сделал шаг в нашу сторону, но охранники тут же выстрелили в воздух для предупреждения. Бетонные осколки дождем посыпались с потолка. Бастиан остановился.

– Ни шагу дальше, – приказал Моран. Его лицо по-прежнему было перекошено от боли, но при этом свой пистолет он тоже не опускал.