Тени сгущаются

– Ну что? Кто кого ещё есть будет? – Окровавленный главарь банды, стоя над изрубленными телами своих бывших товарищей безумно хохотал, подняв голову вверх. Его блуждающий взгляд уже был наполовину безумным. Но он не был похож на взгляды этих существ, когда они становились одержимыми. Он видимо просто со страха сошёл с ума? Но это уже было неважно. Важно было то, что родился новый монстр. Резко прервав свой хохот, он тут же напевая какую-то дурацкую песенку подбросил в костер дров, которые стащили сюда, ранее бывшие вполне адекватными, его товарищи. После чего принялся потрошить тела и жарить это мясо. И даже не только жарить. Как опытный путешественник, он принялся его коптить. А что? Перед ним не было людей. Это была его добыча. Та самая добыча, в которую он с удовольствием вонзил зубы. Если бы кто-то увидел его сейчас со стороны, то он бы ужаснулся. С каким-то мерзким порыкиванием, одетый в окровавленную одежду, наёмник вгрызался в отрубленную голень только что убитого им товарища. Причём мясо то он ещё жарил. А грыз свежее мясо. То, которое жарить не стал. Видимо боялся, что оно испортится? Кто знает… Кто поймёт душу… людоеда…

Стража

– Бывает же такое? – Хмуро пробормотал молодой стражник пограничной крепости, вспоминая вчерашний день, который начинался вроде бы как обычный день его службы.

Но на самом деле всё началось гораздо раньше. За пару недель до этого… Когда через границу королевства Царн с Вольным герцогством Зипар перешла группа поселенцев под руководством нескольких жрецов Храма Триединого. С ужасом молодой стражник увидел среди этих несчастных, которые бодро чуть ли не с песней шли в неизвестное будущее, которое скорее всего должно было стать весьма жестоким к ним, своих родственников. Тех самых, что обитали ранее в небольшой деревеньке поблизости от столицы королевства. Он знал, что они стали в последнее время уж очень зависимы от жрецов Храма Триединого? Но, чтобы настолько? Хуже всего было то, что они шли туда всей своей семьёй. Его дядя и тётя, которая являлась родной сестрой его матери, направились в этот смертельно опасный поход вместе детьми.

"И чего им не сиделось в своём собственном доме, где у них было всё? Даже колодец во дворе был! Земля была! Что им нужно в этом походе?" – Промелькнула раздраженная мысль в голове молодого стражника, когда он вспоминал их радостные, и словно у каких-то идиотов, улыбающиеся лица. Ладно сами пошли на смерть? Но детей зачем туда тащить? Ведь и дураку понятно, что ничем хорошим такой поход не закончится? Тем более, что граница была закрыта для всех. Хотя буквально перед ними прибыл гонец из столицы королевства, который привёз указ о том, что таких вот смертников, а так в письме и было написано, пропускать без задержки. Хотят, пусть идут и умирают. И это было одним из тех факторов, который вынуждал сейчас молодого стражника буквально рыдать в душе. Ведь он сам прекрасно понимал, что больше их скорее всего никогда не увидит. Ни самих этих родственников, ни их маленьких детей, являющихся для него кузенами. Причём, все стражники, которые сопровождали этих разумных своими хмурыми взглядами, прекрасно понимали, что в данной ситуации сделать что-либо просто невозможно. Всего лишь из-за того, что они сами обрекли себя на гибель. Но они шли такие радостные, как будто их там действительно ждет счастливое будущее? И это было действительно страшно. Это же как надо было верить этим жрецам, которые их заманили в данный поход, что даже не пытались прислушаться к собственному племяннику, пытавшемуся их остановить? И буквально во весь голос кричавшему им о том, что там опасно. Ведь он, как никто другой уже знал, насколько опасны могут быть монстры? Из его товарищей уже трое превратились в чудовищ. Да, маги Природы их быстро обнаружили, а маги Огня – уничтожили. Но уже ничего не отменишь. Жутко было смотреть на то, как сгорают молодые стражники, всего лишь из-за того, что забыли одеть амулеты, защищающие их от бесов и одержимости. А его родственники шли туда без каких-либо амулетов, только рассчитывая на то, что их защитит Вера и помощь жрецов Храма. Останавливать их стражники не могли. Хотя молодой парень сам подбегал к начальнику заставы, буквально умоляя его вмешаться. Но сделать ничего было нельзя. И всё только по той причине, что ситуация требовала жестких мер. А это было запрещено. Сам король запретил применять подобные меры против этих жрецов. А ведь его мать неоднократно говорила своей сестре о том, что все эти верующие до добра их не доведут? И всё только по той причине, что следовало бы более вдумчиво относиться к этому вопросу. Но теперь уже ничего не изменишь. Поселенцы ушли, и теперь они там, а он здесь. Следит за границей.