Тени сгущаются

Вер-ас-Ис сверкнул на нее глазами, но спорить не стал, лишь повернулся и ушел. Лайла посмотрела ему вслед. Губы ее были мокрыми, на языке появился медный привкус. Сквозь прорезь в маске Лайла коснулась носа – пальцы окрасились красным. Голова кружилась. Понятное дело, бой выдался нелегким.

Она победила.

Вот только сама не понимала – как.

III

Рай сидел на краю кровати, потирая шею, а Гастра, как умел, перевязывал Келлу плечо. Оно заживало быстро, но к балу все равно не успеть.

– Крепись, братец, – поддел он принца. – Завтра будет еще хуже.

Он победил. Победа далась нелегко, и не только потому, что он, чтобы не вызывать подозрений, одолел Кисмайру с минимальным перевесом. Нет, она отличный боец, прекрасный, пожалуй, даже лучший. Но Келл не желал прекращать борьбу – это значило бы отказаться от свободы и снова стать игрушкой в шкатулке. Кисмайра сильна, но Келлом двигали отчаяние и жажда свободы, и он вырвал победное очко.

Он попал в финальную девятку.

Три группы по трое, друг против друга, побеждает тот, кто наберет больше очков. Для полной победы этого не хватит, так что нужно набрать перевес больше чем в один удар. Однако ему выпал неудачный расклад. Завтра предстоит сражаться не в одном, а сразу в двух поединках. Принца, конечно, жаль, но обратной дороги нет.

Келл сказал Раю о запрете покидать дворец, полученном от короля. Сказал, конечно, уже после того, как улизнул на поединок.

– Он тебя в порошок сотрет, если узнает, – предостерег Рай.

– А он не узнает, – ответил Келл. Принца это не убедило. При всей его браваде ему никогда не удавалось идти против воли отца. Келлу, до недавних пор, тоже.

– Кстати, насчет завтра, – бросил с кровати Рай. – Пора начинать проигрывать.

Келл оторопел. Плечо пронзила свежая боль.

– Что? Почему это?

– Догадываешься, как трудно было все это организовать? Устроить? Честно говоря, это чудо, что нас до сих пор не раскусили…

Келл вскочил на ноги и ощупал плечо.

– Твоя уверенность сделала полдела…

– И я не допущу, чтобы ты все погубил своей победой.

– Я не намерен выигрывать турнир. Завтра же только девятка, – Келл чувствовал, что чего-то недопонимает. И взгляд Рая подтвердил это.

– Тридцать шесть лучших превращаются в восемнадцать, – медленно процитировал Рай. – Восемнадцать становятся девятью.

– Да, я знаком с математикой, – сказал Келл, застегивая тунику.

– Из девяти останутся только трое, – продолжал Рай. – И что же происходит с этими тремя, о мудрый математик Келл?

Келл нахмурился. И вдруг до него дошло.

– Ой.

– Ой, – передразнил Рай, вскакивая с кровати.

– Церемония снятия масок, – сказал Келл.

– Да, – подтвердил его брат.

В Эссен Таш было не так уж много правил, касавшихся боя, и еще меньше – насчет масок. Участники могли скрывать лицо хоть до конца турнира, но на церемонии снятия масок трое финалистов должны были показать свои лица королю и зрителям. Финальный матч и церемония награждения проходили с открытым забралом.

Откуда взялась эта церемония, как и многие другие турнирные ритуалы, давно стерлось из памяти, но Келл знал, что ее история восходит к первым мирным дням, когда на турнир, воспользовавшись анонимностью, прокрался злодей, собиравшийся убить фароанскую королевскую семью. Он прикончил мага-победителя и похитил его шлем, а когда короли и королевы трех империй пригласили его на свою трибуну за наградой, нанес удар. Он убил фароанскую королеву и тяжело ранил юного короля. Потом его схватили. Зарождающийся мир мог разлететься на куски, но ни одна из империй не взяла на себя вину, и убийца погиб, не успев никого обвинить. Мир между королевствами кое-как удержался, и появилась церемония снятия масок.

– Дальше девятки тебе пройти нельзя, – решительно заявил принц.

Келл уныло кивнул.

– Выше нос, братец, – сказал Рай, застегивая у него на груди королевскую фибулу. – У тебя впереди еще два поединка. И кто знает, может, тебя одолеют в честной борьбе.

Рай направился к двери, Келл отстал на шаг.

– Сэр, – сказал ему Гастра, – можно вас на два слова?

Келл остановился. Рай в дверях оглянулся.

– Идешь?

– Я догоню.

– Если не явишься, я сделаю какую-нибудь глупость, например, брошусь на шею Алука…

– Да не пропущу я этот дурацкий бал! – рявкнул Келл.

Рай подмигнул и закрыл за собой дверь.

– В чем дело, Гастра? – спросил Келл стражника.

Тот сильно нервничал.

– Дело в том… Когда вы состязались, я вернулся во дворец проверить, как там Стафф. Мимо шел король, он остановился и спросил, как вы провели день… – Гастра замялся, недоговаривая очевидного: король не стал бы спрашивать, если бы знал о побеге Келла. Значит, не знал.

– И что ты сказал? – насторожился Келл.

Гастра опустил глаза.

– Сказал, что вы не выходили из дворца.

– Ты соврал королю? – сказал Келл, стараясь не выдавать эмоций.

– Не то чтобы соврал. – Гастра поднял глаза. – Строго говоря…

– Как так?

– Ну, я сказал ему, что Келл не покидал дворца. А про Камероу я ничего не говорил.

Келл изумленно уставился на юношу.

– Спасибо, Гастра. Прости, что из-за нас с Раем ты попал в такое положение.