Тени солнечного города

- Ну ты что, мужик, совсем ослеп?! Не смотришь, куда едешь! - дверь его «Тойоты» открылась, чьи-то сильные руки выволокли Аркадия из машины, рывком поставили на ноги и, не отпуская, начали трясти, как грушу. Подушка безопасности сделала свое дело: после столкновения с другой машиной Арестов почти не пострадал, только немного болела грудь. Однако шок, в котором пребывал молодой адвокат, был так силен, что он не мог противиться натиску пострадавшей стороны и позволял обращаться с собой подобным фамильярным образом, не оказывая никакого сопротивления. - Всю жопу мне в гармошку сложил, придурок, - продолжая трясти Аркадия, грозно сообщил шкафообразный субъект, который был выше адвоката на целую голову. - Да знаешь, что я с тобой сделаю сейчас? - Вопрос был чисто гипотетическим, отвечать на него Арестову не хотелось, хотя ответ был очевиден - сейчас из него сделают отбивную котлету.

Судорожно пытаясь подыскать нужные слова, необходимые, чтобы пустить беседу, вернее, монолог пострадавшего в конструктивное русло и сохранить лицо в прямом и переносном смысле, Аркадий вдруг насторожился. Ему показалось, что этот голос ему знаком. И как только слабая надежда на спасение всколыхнула душу, неприятные манипуляции с его безвольным телом прекратились.

- Аркаша, ты, что ли?!! - удивленно завопил детина, и в ту же минуту Арестов вспомнил, кому принадлежит этот характерный баритон.

- Сам ты ослеп, Симбирцев, - обиженно просипел Арестов. - Ну я, понятно, тебя не узнал: волосы длинные состриг, бороду с усами отпустил, очки с носа снял, поправился килограммов на двадцать, короче - другой человек. Но я-то с института ничуть не изменился, мне все об этом говорят.

- Ладно, не дуйся. Положим, я очки с носа не снял, а разбил по твоей милости, дружище, вот сослепу и не разглядел, - расхохотался Славка и обнял старого друга за плечи. - Ну дела! Это же надо так! Обалдеть можно! Рок судьбы! Ты куда ехал-то?

- Здесь недалеко, чуть-чуть не доехал, - засмеялся Аркадий.

- И я чуть-чуть не доехал, - доложил Вячеслав, перестал наконец хохотать, с грустью посмотрел на свой «жигуленок» и задумчиво почесал затылок.

- Не боись, сейчас все уладим, - приободрил друга Арестов и достал мобильный телефон. - С моей страховкой машины приведут в порядок быстро, через неделю получишь свою тачку как новенькую, если с ГИБДД не будет проволочек.

- Да ладно, Аркаша, - смущенно сказал Вячеслав, - по правде говоря, я сам слегка тормознул - задремал маленько на светофоре. Так что к тебе у меня претензий нет. Эх, жалко только, что страховку пожмотничал купить.

- Прекрати, я же не из своего кармана ремонт оплачивать буду. Всю сумму ущерба покроет страховая компания.

- Раз так, - вновь развеселился Вячеслав, - не буду ломаться, к тому же денег на ремонт у меня нет и в ближайшее время не ожидается, на машину три года собирал, и все равно бы не хватило, если бы не сеструха.

- Светлана? Как она? - сконфуженно спросил Арестов.

С младшей сестренкой Вячеслава в пору бурной студенческой юности на пятом курсе института у Аркадия был головокружительный и скоротечный роман. «Головокружительным» его называла именно Светочка, для Арестова вообще не существовало данного понятия, а вот слово «скоротечный» было для Аркадия в порядке вещей. Подружек было много, и менялись они довольно часто, но со Светланой отношения затянулись на более долгий срок. Взбалмошная, живая, общительная, неутомимая в постели - с ней было интересно. То, что в начале было для обоих легкой, ничем не обязывающей связью, стало перерастать в нечто большее. Светлана неожиданно и очень сильно влюбилась, Аркадий же, в свою очередь, ничего не мог предложить ей взамен. Близость с ней начала тяготить его, отвлекала от мыслей о Маше, мешала думать о возвышенном. Светлана вызывала у него лишь теплые чувства и была сестрой его лучшего друга, продолжать отношения он посчитал неправильным и постарался как можно мягче и тактичнее объяснить ей все, предложив остаться друзьями. Объяснение состоялось в небольшом кафе. Девушка молча выслушала откровенные излияния Арестова относительно его настоящей любви, сочувственно повздыхала и ушла, по-дружески поцеловав его в щеку и прощебетав на прощание какую-то милую шутку. Он, по правде говоря, ожидал истерики и морально настроился на то, что придется выстоять под натиском упреков и слез, поэтому хладнокровное поведение Светланы его приятно удивило. Вздохнув с облегчением, он на радостях заказал себе бутылку водки и принялся сосредоточенно уничтожать ее содержимое, отмечая вновь обретенную свободу, доставшуюся ему так легко. Дальнейшие события он помнил с трудом, небольшими урывками. Кажется, после той бутылки последовала другая, кажется, была еще какая-то женщина, или ему это пригрезилось, но, проснувшись с утра с больной головой, он понял, что в институт идти не в состоянии. Решение прогулять лекции пришло на ум не сразу, а только после третьего по счету общения с «белым ухом» - так в их студенческих кругах было принято называть унитаз.