Тени солнечного города

- Да что вам, в самом деле, не спится! - раздраженно сказал охранник, открыл ворота, и, продолжая ворчать, объяснил Симбирцеву, как пройти в нужное отделение.

Симбирцев проследовал в указанном направлении, отмечая про себя, что в данном лечебном учреждении из всех щелей сквозит запахом безысходности, обреченности, тоски, мочи, лекарств и физической боли. И это было вполне объяснимо, учитывая, какими пациентами была населена больница.

- Где палата Екатерины Логиновой? - спросил он у толстой санитарки с мясистым лицом, которая открыла дверь нужного ему отделения.

- В специальный бокс перевели, в конце коридора, - раздраженно сказала женщина, позвякивая внушительной связкой ключей. - Только зря вы пришли, сейчас с ней бесполезно разговаривать. Зря время потратите.

- Почему? Она спит? - спросил Вячеслав, следуя за санитаркой в конец коридора.

- Ну, конечно! - взвизгнула санитарка, и Симбирцев вздрогнул от неожиданности. - Будет эта оторва спать! Слишком мало времени прошло - «дурь» из нее еще вся не вышла. Достала уже всех, скотина! Но вы не волнуйтесь, как только охранник снизу позвонил и сообщил о вашем приходе, мы кое-какие меры предосторожности приняли, для вашей безопасности. Хоть рыпаться не будет, а то вон - руку мне прокусила, бульдожка бешеная, - сказала санитарка, остановилась и продемонстрировала Симбирцеву свою толстую длань, на которой отчетливо проступали фиолетовые следы, оставленные человеческими зубами.

По ходу движения к спецбоксу, в котором находилась Катя Логинова, санитарка продолжала извергать из своего рта «ласковые» эпитеты в адрес девушки, а Симбирцев настороженно прислушивался к ним и непроизвольно замедлял шаги. «Чудовище, запакованное в красивую обертку», - вновь мелькнула в голове фраза из дневника Насти, но тут он услышал крик, страшный душераздирающий крик, и фраза стерлась из его сознания. Это был крик, полный боли и отчаяния, просьба о помощи, брошенная в бесконечность. В голове его что-то запульсировало, что-то похожее на сострадание, ужас и чувство вины. Это чувство вины усилилось, приобрело размеры айсберга, расползлось по телу мелкими ледяными осколками, оцарапало сердце, которое упало куда-то в желудок, как только он увидел ее.

- Мамочка! Мамочка! Забери меня отсюда! Господи, как больно! Больно! Мамочка! Я буду хорошей! - кричала Катя, скорчившись на кровати и не обращая на них внимания, пытаясь избавиться от сильной, невыносимой боли, с недавнего времени атакующей ее молодое тело и разрывающей каждую клеточку ее организма на еще более мелкие части. - За что же это? В чем я перед тобой провинилась, господи?! - всхлипывала девушка, стараясь высвободить стянутые веревкой руки. Она несколько раз прокрутилась, как волчок, на кровати, скатилась на пол, резко села, запрокинула голову и посмотрела в потолок, широко раскрыв огромные, потемневшие от боли глаза. Она сильно похудела за несколько дней, лицо ее осунулось, черты его заострились, под глазами залегли темные тени, волосы потеряли блеск, спутались, растрепались, но девушка не утратила своей утонченной природной красоты - она приобрела иную форму. Сейчас Катя была похожа на вампиршу из фильмов ужасов, только что поднявшуюся из гроба, влекущую к себе, живую и мертвую одновременно.

- Почему у нее руки связаны? - шепотом спросил Симбирцев, пытаясь проглотить комок, застрявший у него поперек горла.

- Ну я же сказала, бесполезно, - брезгливо сказала санитарка и собиралась закрыть дверь палаты, но Вячеслав резко ее остановил:

- Я спросил, почему у девушки связаны руки?

- Я же объяснила, для вашей же безопасности меры приняли. Бешеная она, кусается, царапается.

- Почему у нее на шее, щеке и ногах синяки?

- Упала, - хмыкнула санитарка. - Сами ведь видели, как груша с яблони свалилась.

- А теперь развяжи ей руки и позови врача, чтобы он сделал что-нибудь и облегчил девушке ее страдания. Ведь есть же какие-то средства для этого! Что-то я не слышу, чтобы другие пациенты так мучились.

- Не велено, - недовольно проворчала санитарка. - К тому же наказана она за плохое поведение. Ночку без капельницы посидит, как шелковая будет. А врач наш беспокоить его не велел - отдыхает он.

- Что?! - прошипел Симбирцев, теряя самообладание. Ему вдруг страшно захотелось так же, как сделала Катя, укусить эту жирную бабищу, стоящую рядом с ним, за руку-сардельку, и не просто укусить, а порвать на части. - А ну, быстро беги за врачом, старая калоша! Решили мне свидетельницу по важному делу угробить?! Решили порядки тюремные в больнице установить?! Только девочку эту я на лечение отправил, а не для того, чтобы вы ее перевоспитывали тут! Да я вас мигом всех на чистую воду выведу! Если через минуту врача не будет здесь, завтра утром в больнице появится ревизионная комиссия с вопросом, куда пропадают лекарства, положенные пациентам!