Тени Солнца

Каз достиг комнаты и устремился к окну, открывая его настежь. Вместо птиц в небе летали ветряные потоки, он видел их блестящие хвосты в лучах тусклого солнца. Это была его личная комната, та, которая будет принадлежать Воину Круга, а не ученику Гнездеца.

А сейчас нужно успокоиться и высвободить часть магии, пока он не взорвался вместе с ней.

Для начала, стоило вспомнить, с чего начался его день.

Конечно же, как только повозка пересекла порог Гнездеца, Морозов получил взбучку. Он был слишком уставший для того, чтобы как-то оправдаться, поэтому просто клювал носом под ругню Святогора и изредка кивал головой. И видимо, у его деда все еще осталось что-то в заледеневшем сердце, раз он отпустил его отдыхать до полудня, чтобы потом, конечно же, отругать внука по всем правилам.

И сейчас, после тяжелого разговора, где было высказано много неприятных слов, он стоял у окна, опустошенный, чувствуя, как злость и лед текут по венам.

Мерцание прошлось по подоконнику. Стало легче, но все еще не то.

У Святогора сейчас была проблема поважнее, чем отчитывать Каза за его поведение, но тем не менее, он, как и все Морозовы, делал вид, что ситуация полностью принадлежит ему. Но, как бы его наставник не старался держать лицо, масса неприятностей значительно подпортила картину полного порядка.

«Кто? Кто? Кто?»

А ведь дед оплошал. И видимо, ситуация настолько плоха, что хранительница Озерного края была вынуждена оставить преемницу в самом безопасном, хоть и ненавистном месте, боясь, что её настигнет судьба Жрицы. Каз задумался: девушка пропала в конце лета, а сейчас середина декабря, где можно столько времени держать её в плену, а главное зачем?

Её исчезновение было определенно связано с теми людьми в черной броне. Прямую связь он чувствовал всей душой. Кулаки снова сжались, а иней замерцал ярче, когда лед начал прорываться из рук. Почему то контролировать его было проще, чем ветер. Каз посмотрел на несколько носящихся потоков и представил, как они соединяются в один большой, способный вырвать дерево с корнем. Но на деле ветра лишь разлетелись в разные стороны.

Он рассказал Святогору, что среди нападавших был маг льда. Кто-то из Волковых, но вот кто? Гарольд и Ворцлав главные мужчины в роду, но была еще Велея, двоюродная бабка Светланы. Они повелевали льдом, но существовали еще и другие родственники девушки, не столь близкие, жившие в других городах Черногорья.

«Кто? Кто? Кто?»

Народ севера не прощает предателей. Род отомстит за это, кем бы ни был тот, что направил на него магию. Но дед не поверил, сказал, что род Морозовых выше предательства.

От досады Каз разбил только что выстроенное ледяное стекло.

Осколки пронзили кожу и начали таять от выступившей горячей крови. «И вовсе она не серебряная» — подумал Морозов, когда послышался шорох за дверью.

Он не собирался оборачиваться, когда дверь тихо отворилась, запустив тоненький поток сквозняка в комнату. Каз чувствовал ее присутствие каждой клеточкой тела, и от этого становилось только хуже. Он не пошевелился даже тогда, когда подушечки пальцев осторожно коснулись спинки его кафтана. От этого жеста замерла душа, и тоскливо заныло сердце.

Если он сейчас не оттолкнёт её, то однозначно нашлет на себя гнев предков. Надо же, ведьма в личных покоях потомка Николая Морозова. Застань их сдесь одних… скандал вышел бы красочным.

Утром дед рассказал ему правду. Черногорье не прощает предателей и лжецов. Такими были ведьмы — коварными и хитрыми. Они предали доверие своих братьев северян, отрекшись от них. Казу не следовало забывать об этом.

Когда-то давным-давно её далекие предки предали его.

— Каз, — подошла она совсем близко, продолжая стоять сзади, все еще еле касаясь кончиками пальцев его лопаток. Так близко и так далеко.

— Не нужно, — только хотел проговорить Морозов и отстраниться, но девчонка вмиг очутилась перед лицом, беря его ладони в свои, не обращая внимание на выступившую кровь. На ощупь её руки такие же холодные, как лед.

Морозов не нуждался в утешении или жалости, особенно от неё. Он знал риски и знал, что мог спастись один. Нужно было всего-то поймать один из множества ветряных потоков и направиться его в Черногорье. Вместо этого он целую ночь направлял магию на то, чтобы согреть их тела, защитив от холода, и обессилил лишь под утро.

Разве после этого он нуждался в жалости?

— Я буду на твоей стороне, Казимир Морозов. До тех пор пока иней не покроет меч Кузнеца, — её шепот тонул в голосах его мыслей. От поразившего его удивления, он открыл рот. Не зная, что сказать, лишь запоздало начиная отмечать застывшие слезы на девичьем лице и губы, продолжающие молвить слова.

Это была клятва. Такая же древняя, как и все Черногорье. Она шла к зарождению мира, когда еще великий Кузнец только строил свою кузню из черных камней.

И как эта маленькая девчонка с двумя косичками узнала её? Уж не могли ученики Гнездеца рассказать ей об этом, а жители подножья больше не использовали древние клятвы в повседневной жизни. Не иначе, как ведьма на ухо нашептала!