Тени. Сплетенные тьмой

– Ты зол на нее? – спросила я, потому что даже представить не могла, насколько ужасным должно было ощущаться для него произошедшее.

– Нет, не зол. Это была не ее вина. – Он посмотрел на свой шрам. – Она заплатила за это еще большую цену. Но теперь я понимаю, если ты не хочешь, чтобы… – Он снова сглотнул и покачал головой. – Я не заберу у тебя то, что ты не захочешь отдать сама. Я не вор. Просто хочу помочь, пытаясь в то же время сохранять над собой контроль.

– Как с Эсме, – прошептала я.

– Как с Эсме, – подтвердил он. Затем он взял меня за руки и улыбнулся. – Но ты не Эсме. Твои плетения привлекают меня намного сильнее. Ты сама видишь, как сильно я… – Он провел рукой в воздухе, словно мог потрогать окружающие меня плетения. – Должен бороться, потому что рядом с тобой рождаются чувства, и от этого мне становится страшно.

Он притянул меня к себе и поцеловал. В этот раз с меньшей сдержанностью. Сию же секунду его глаза изменились. Я чувствовала, как он разрывался, у меня у самой появилось двоякое чувство. Мне не хотелось, чтобы этот поцелуй заканчивался, но в то же время не хотела подвергать его опасности. Я последний раз погладила его по шраму на груди.

Нет, я не хотела быть ответственной за подобное, даже если его руки на моей коже были самым возбуждающим, что я когда-либо чувствовала.

– Ты убьешь нас, – прошептал он, впиваясь зубами в мою губу.

Нас…

Это нас звучало так прекрасно. Словно внезапно одинокое я перестало существовать, а вместо него появилось это новое великолепное и возбуждающее мы. Я радостно ответила на его поцелуй.

Бастиан тяжело вздыхал, он держал меня все крепче. Меня охватило легкое головокружение. Я в панике уперлась в него руками, и его черные, как ночь, плетения поползли по моей коже. В следующее мгновение Бастиан исчез, а я, задыхаясь, приземлилась на диванные подушки. Мне было интересно, куда он пропал. Вернется ли он.

Бастиан вслушивался в тишину. Равномерное дыхание Эбби нежно щекотало его шею, он гладил ее волосы. Он сидел на полу у дивана, на котором она спала. Для безопасности. Он не мог не улыбаться, вспоминая происходившее час назад. Ее поцелуи, прикосновения. Все, что произошло до того, как он перешел черту. Он должен был уйти. Должен был успокоиться. Когда он вернулся, они просто сидели и разговаривали.

Эбби вздыхала и прижималась к его плечу. Она спала уже несколько часов. Сон был глубокий, но беспокойный. Бастиан знал почему. Ее плетения находились в движении. Синие плетения воспоминаний безуспешно пытались выйти на первый план, пробираясь сквозь черную паутину плетений души, но у них не было шансов.

Он мог помочь ей. Ярость в нем требовала этого уже несколько часов, но даже сейчас, когда темные струйки на его коже продолжались на щеке Эбби, он старался держать себя в руках. Он не страдал от голода. Только поэтому мог находится так близко к ней. Так близко, как не был ни к одной девушке после Скай.

Бастиан сделал глубокий вдох и сжал кулаки. Он должен был сам напоминать себе, что есть весомая причина держать дистанцию. Не пускать ее в свое сердце.

Тем не менее он нежно поцеловал Эбби в висок, прежде чем сполз с дивана. Она бормотала что-то, возражая, что он опустил ее голову не на свое плечо, а на диван. Во сне ее руки искали его, затем она наконец-то вытянула ноги и свернулась калачиком, как ребенок.

Бастиан тоже был измучен. Постоянное самообладание рядом с ней расходовало много сил. Постоянная борьба против гнева была напряженной, и, хотя он хотел бы оставаться рядом с Эбби дольше, прыгнув через тень в другую комнату маленького домика, он почувствовал облегчение. Здесь он не был так близко к ее плетениям, и его желание забрать их немного остыло.

Он прошелся взглядом по семейным фотографиям, висевшим на стене. Эбби на них было не больше трех лет. У нее была та же улыбка, что и у мамы. А ее волосы были темно-коричневого цвета, а не фиолетовые, как сейчас. Хотя Бастиану и нравился нынешний цвет. Он хорошо сочетался с темными плетениями души. Его взгляд перешел на отца. Джек Вудс. Кто был этот мужчина, чей труп так и не был найден?

Кем он был, раз оставил в беде свою прекрасную и, если верить этим снимкам, счастливую дочь?

Бастиан потер лицо. От усталости его кожа чесалась, он, зевая, вытянул руки и ноги.

– Почему Кросс думает, что ты еще жив? – прошептал он. – Ты действительно смог бы сплавить кольца вместе?

Бастиан отвернулся от фотографий и осторожно прошел через крохотную спальню в кухню. Большинство семей именно там проводили большую часть своего времени. Кухня была маленькой, это бросилось ему в глаза, еще когда они только вошли в дом. Шкафы, покрытые лаком цвета яичной скорлупы, столешница, выложенная светло-коричневой плиткой. Все очень просто. Прежде всего в сравнении с кухней в его доме. На маленькой решетке над плитой висели ковши и маленькие кастрюльки.

– Хэй, – прошептала сзади Эбби. – Что ты тут делаешь?

Он повернулся и улыбнулся ей. Она выглядела заспанной, но очень милой.

– Не хотел тебя будить.

Она махнула рукой и поправила волосы.