Тени. Сплетенные тьмой

– Кросс вдовец. Его жена умерла почти тринадцать лет назад. – Тристан посмотрел мне в глаза. – Плетения Кросса, кстати говоря, очень темные, если не такие же темные, как твои. Но он крепко держится за синие плетения воспоминаний. Иногда мне кажется, в голове он до сих пор живет прошлым.

– Плетения воспоминаний? – переспросила я. – Что это еще за плетения воспоминаний? Эти плетения Бастиан тоже… взял?

Тристан пожал плечами, словно мог рассказать мне слишком много.

– Нет. Во-первых, плетения взрослых жестче, менее живые, и поэтому их не так легко забрать, как у подростков. И, во-вторых, нет рациональной причины подбираться близко к такому человеку, как Кросс, чтобы… завладеть его плетениями. – Он посмотрел на меня, и я поняла. Целовать девчонок, чтобы забрать их плетения, казалось намного проще.

– Основа каждого существа – плетения его души, воспоминаний и сердца. Они делают нас теми, кто мы есть, и… – Тристан продолжил объяснение и поднял последнюю подушку. – Бинго! – крикнул он и показал на планшет, который там нашел. Он тотчас активировал экран, проведя по нему пальцем. Я задержала дыхание и подошла ближе.

– Как ты думаешь, что мы найдем? – едва слышно спросила я.

– Кино для взрослых? – Тристан подмигнул мне и ухмыльнулся.

– Очень смешно! – толкнув его локтем в ребра, я наклонилась ближе, потому что экран отсвечивал. Тристан открыл электронную почту и перешел к папке входящих писем.

– Ну и?

Он пожал плечами.

– Не знаю, что мне искать, – признал он. – Если бы мы только знали, для чего ему кольцо.

– Я все еще думаю, что он подарит его женщине, – я вернулась к своим предыдущим мыслям. – Может, он любит ее и хочет ей…

– Какой женщине? – Тристан, казалось, отвлекся. Он открывал приложения, и над его носом собирались морщины.

– Ну, женщине на фотографии! – Я постепенно теряла терпение. Он меня вообще слушал? – Когда я в первый раз пришла сюда, Кросс меня… удивил. У меня было впечатление, что он разговаривал с фотографией, и это звучало так, будто он хочет вернуть ее. – Я знала, насколько глупо это звучало. – Может, он хочет подарить его ей.

Тристан поднял ненадолго голову и обдумал мои слова. Затем показал на огромный портрет, висящий над диваном. На нем была изображена та же девушка. Но нарисована в абстракции, отчего я сразу не заметила его.

– Ты имеешь в виду эту? – спросил он и показал головой на портрет. – Ты, должно быть, не так поняла. Это его умершая жена. – Он сморщил лоб. Что-то в планшете смутило его.

– Я все так поняла! – возразила я. – Он сказал, она вернется к нему. Может, ты ошибаешься, и эта женщина просто очень похожа на его бывшую жену? Все может быть! – Я скрестила руки на груди. – Есть такие мужчины, которым нравится определенный тип женщин, и они не крутят шашни с каждой, – я не могла удержаться от насмешки.

– Черт, Эбби, – выдохнул Тристан и удивленно посмотрел на меня.

– Ну, брось, ты знаешь, что я имею в виду. – Он не должен был так удивляться.

– Что? – Он казался растерянным. Затем указал на планшет. Я должна была посмотреть видео.

– Что это значит? – Я встала на носочки, потому что из-за его плеча мне было не видно экран.

– Это одно из видео с камер наружного наблюдения школьного двора! – пробормотал Тристан и побледнел. – Видео было среди удаленных документов!

– Ага. И что?

Тристан протянул мне планшет и нажал на воспроизведение. Это была ночная съемка, разумеется, плохого качества. Тем не менее я разглядела себя. И Кросса. Это была запись вчерашнего вечера. Кросс казался обезумевшим, а я, скорее, растерянной.

– Вот, видишь, у меня больше нет кольца, – я использовала видео в качестве доказательства своих утверждений. – У Кросса… – Я моргала, а Тристан утвердительно кивал. – Этого не может быть, – прошептала я. Я еще раз перемотала на последние секунды. Кросс забежал за угол, вытянул руку и… исчез.

Я, затаив дыхание, посмотрела на Тристана.

– Кросс только что просто исчез?

Тристан опустил планшет и с удивлением посмотрел на меня.

– Кросс… прыгун сквозь тени, – едва слышно произнес он. – Если все, что мы здесь видим, правда, тогда… это вовсе не случайность. Значит, мы столкнулись с куда более серьезной проблемой, чем думали.

Первый триумф

Константин Кросс чувствовал себя величественно. Подобно Богу. Избранным. С помощью кольца душ на его пальце прыжки сквозь тени были легкими. Не требовали усилий. При том что в таких вещах он не был натренирован. Но все изменится. Сейчас, когда кольцо наконец-то у него. Он перешел улицу и приблизился к входу высотного здания, называемого «Корнишоном», в какой-то степени оно имело сходство с упомянутым соленым огурцом. Восходящее солнце придавало ему небесный блеск, особенно сверху, на выпуклой крыше.

Всякий раз, когда он раньше встречался здесь с единомышленниками, он поднимался на лифте.

Константин смеялся и сжимал кулак так, что металл врезался ему в палец. Сегодня ему не нужен был лифт, чтобы добраться до верхушки стеклянного небоскреба. Сегодня ему нужна была лишь тень.