Тени Старого Арбата

Гости разошлись за полночь, и профессор Самаров распустил прислугу со словами:

– Идите в свои комнаты и отдыхайте. Уборка подождет до утра.

В музыкальной зале остался лишь Фрол. Он сидел на хрупком канапе и, казалось, чего-то ждал.

А Иван Петрович взял под руки жену и племянника и повел к себе в кабинет.

– Ну что ж, мои дорогие… Завершающим аккордом нашего собрания явится вручение круговых билетов, наличности и всех необходимых документов, которые обеспечат вам безбедное и беззаботное путешествие.

Прислушиваясь к мужу, Анна Сергеевна подумала, что сегодня он изъясняется слишком велеречиво. Это ее насторожило. Иван Петрович никогда прежде не менял своих манер, всегда говорил просто и грубо.

На столе в кабинете их ждал фуршет, состоявший из фруктов и вина. Самаров взял бокал и, приподняв его, провозгласил тост:

– За вас и за ваше удачное путешествие. Пьем до дна, не оставляя ни капли.

Все трое выпили и Самаров грохнул бокал об пол:

– На счастье!

Николай и Анна Сергеевна встревоженно переглянулись.

Она робко спросила:

– Зачем же вы это сделали? Бокалы бьют только на свадьбе.

– Попрощаемся и пожелаем друг другу счастья. – Самаров обошел письменный стол, сел в кресло и выдвинул ящик. Потом поднял глаза: – Да вы садитесь, садитесь… Вот, хоть на диван.

Они присели на обитый кожей диван с резной деревянной короной и стали ждать.

Самаров долго перебирал документы, раскладывал их по конвертам. Считал, ошибался и снова пересчитывал наличные деньги. Время от времени он поглядывал на жену и племянника. Минут через десять, когда их лица сделались одинаково красными, поинтересовался:

– Все нормально?

Николай ответил охрипшим голосом:

– Пить хочется, дядюшка…

– Ну, так выпей вина. И Анне Сергеевне предложи. Не пить же тебе одному.

Неровными шагами Николай подошел к столу, налил в два бокала вина и спросил:

– Вам, дядюшка?

– Пейте-пейте. А я пока деньги посчитаю. Денежки любят счет и трезвую голову.

Николай вернулся к дивану. Анна Сергеевна протянула дрожащую руку, чтобы взять бокал, но вдруг схватилась за горло, тяжело задышала и медленно сползла по дивану на пол. У Николая дрогнули ноги, он рухнул на колени, уронил бокалы, и они разбились.

Самаров смахнул документы и деньги в ящик стола, встал и медленно подошел к корчившимся на полу любовникам.

– Вот видите… Больно… Такую же боль, но только в тысячу раз сильнее вы причинили мне. Теперь вы уснете. – Он склонился над женой, заглянул в ее расширенные от белладонны зрачки и прошептал: – А когда проснетесь, будет темно… Тебе не будет хватать воздуха… Ты будешь задыхаться и молить бога о смерти.

Дверь кабинета отворилась. Самаров резко выпрямился и, увидев Фрола, спросил:

– Каменщик пришел?

– Кладет пятый ряд, – ответил Фрол.

– Предупредил, чтобы оставил в кладке достаточный проход?

– Да.

– А кирпичей, чтобы потом его заложить?

– Сказал все, как велели.

Профессор вернулся в кресло и, брезгливо скривив губы, кивнул на жену и племянника:

– Свяжи им руки и заткни кляпом рты. Когда каменщик закончит, перенесем их в залу и сунем в нишу. Да не забудь перетащить туда багаж наших голубков.

Фрол кивнул:

– Когда уйдет каменщик.

Фрол связал Николая и Анну Сергеевну, заткнул им рты и ушел. Вернулся в кабинет он только под утро. Вместе с профессором они поволокли любовников в музыкальную залу. Те уже отошли от дурманящего действия белладонны и с ужасом внимали происходящему. Глазами полными слез смотрела Анна Сергеевна на мужа, но тот действовал споро и по-крестьянски ухватисто. Втащив ее в нишу через узкий проход в кирпичной кладке, Иван Петрович снял с нее серьги и подождал, покуда Фрол перенесет туда Николая.

Окинув взглядом трясущихся от страха любовников, Самаров громко расхохотался и с чувством пожелал:

– Счастливой дороги в ад!

Фрол придвинул ведро с раствором и взял в руки мастерок.

Глава 34. Мелодия забытого вальса

Москва. Арбат

Наше время

– Что же вы не пришли на завтрак? – спросила Эмма Леонидовна, подавая Кречетову тарелку с ухой. – И на обед опоздали.

Принимая тарелку, он сказал:

– Мой первый обед в этом доме начинался с ухи.

– Вы не ответили…

– Ночью не спалось, пришлось добирать утром.

– Плохо себя чувствуете?

– Пожалуй, да.

– Хотите лечебного чая?

– Если не трудно.

Из кухни вышла хмурая Василина, поставила блюдо со стерлядью и многозначительно зыркнула на Кречетова.

Эмма Леонидовна ушла вместе с ней и вернулась с большой кружкой горячего отвара:

– Вот, пожалуйста. Выпьете и сразу под одеяло. Если вспотеете, немедленно переоденьтесь в сухое.

– Спасибо.

Усевшись за стол, домоправительница посмотрела ему в глаза:

– Мне кажется, вы что-то недоговариваете.

– Вроде нет… – неопределенно ответил Кречетов.

– И это касается меня, – продолжила Эмма Леонидовна.

– Вы ошибаетесь.

– Для чего вы побывали в моей комнате? – хладнокровно поинтересовалась она.

– Даже не знаю, что на это ответить.

– Вчера, после того как мы встретились у лестницы, я проверила свою комнату.

– И что?