Тени старой квартиры

А затем отправился в путь. Вокруг стоял смешанный лес, цеплялась сучьями за ветровку ель, шептали над головой что-то нежное березы. Он переступал через поваленные деревья, ворошил палкой густой папоротник под ногами – а ну как попадется гадюка? А иногда наклонялся и срывал горстью – вместе с листочками – чернику или голубику. К обеду он подошел к тихому, спрятанному меж скалистых берегов ручью. Тот оказался совсем неглубоким, медовым от лучей пронизывающего его до близкого песчаного дна солнца. Перекусил хлебом и вяленой рыбой. Посидел чуть-чуть на мшистом валуне, сверяя компас и карту. И, перейдя вброд ручей, снова углубился в лес. Постепенно тот стал сплошь хвойный, все больше сосны, а потом он и вовсе вышел на открытое место: под ногами пружинил сфагнум и кукушкин лен, целыми колониями цвел багульник. Над мелкими белыми соцветьями роились пчелы, множество пчел. «Откуда они здесь взялись, с каких далеких лугов прилетели?» – улыбнулся он. Но постепенно улыбка превратилась в гримасу. От запаха и гула множества насекомых закружилась голова. Он шел, спотыкаясь, жужжание слилось в одну протяжную ноту, то приближалось, то становилось глуше. Хотелось прилечь на матрац из мягкого мха и забыться сном. Он с силой потер лицо, мечтая лишь об одном – выйти наконец из этого заколдованного места. И почти побежал к виднеющимся на горизонте тонким березовым стволам, сквозь которые нестерпимо било в глаза огромное закатное солнце. Преодолевая уже последнюю сотню метров, вдруг услышал: – Стой! – И, приставив ладонь козырьком ко лбу, увидел ее – постовую пограничную вышку. А на ней – прорисованную по контуру слепящими лучами маленькую тень.

– Стрелять буду! – услышал он и тут же почувствовал рядом с левой щекой горячий свист пули. Он осторожно дотронулся пальцами до залитой кровью щеки и, уже не задумываясь о направлении, с оглушительным треском ломая сухие сучья, бросился вперед.

Андрей

Андрей осмотрелся. В первой комнате справа, похоже, недавно снесли перегородку. Строительный полиэтилен покрывал потолок – очевидно, для защиты старой лепнины. Переставляя заляпанный краской стул с одного места на другое, Андрей карманным ножом разрезал пленку. Ее конец теперь свисал до полу. Тяжелые, тусклые из-за строительной пыли обрывки полиэтилена превратили комнату в подобие современного театрального декора, этакий лабиринт из колышущихся листов. Быстро, будто играючи, Андрей прошелся со своим стульчиком и ножичком по всей квартире – вжик! вжик! вжик! – с осенним шелестом опуская за собой все новые полиэтиленовые занавесы. А попутно собирая: строительный нож, дрель и даже – ого! – гвоздезабивной пистолет с силиконовой насадкой. Любопытная альтернатива его собственному «макарову» – вот как чувствовал, что тот придется ему в Питере весьма кстати. Насвистывая нечто, отдаленно напоминающее «Наша служба и опасна, и трудна!», Андрей вновь оглядел, вернувшись ко входу в квартиру, первую комнату и заметил прямо над входом приоткрытые дверцы – опаньки! Неужто антресоль? Подставил стульчик, подтянулся на руках: за дверцами и правда обнаружился оклеенный старыми обоями закут в метр длиной, навроде кладовки. Если не считать пожелтевших от времени газет, закут был девственно пуст, и, очевидно, тоже предназначался на слом: зачем будущим богатым хозяевам эта примета бережливого коммунального времени? Да-да-да, – внимательно оглядел закут Андрей. – А нам он может еще пригодиться, господа хорошие. Он подошел к окну, за которым небо из светло-серого стало превращаться в темно-серое, снял ботинки, аккуратно поставив их носками к двери за последней из полиэтиленовых занавесей. Бесшумно ступая по полу, пошел к щитку у входной двери – отключать электричество. И – замер. В противоположном конце квартиры раздался грохот. Маша! Андрей бросился, поскальзываясь в носках на полу, в сторону кухни. Рванул на себя дверь и приставил пистолет к затылку находящегося там человека.

– Ты что тут делаешь, хирург?

Носов развернулся всей тушей, на лбу блестели капли пота:

– Шкаф двигаю, чтобы закрыть проход на черную лестницу, – буркнул он.

Андрей выматерился, опустил пистолет.

– Ты помнишь, что я сказал вам делать?

– Помню, – отряхнул руки хирург. – Но я так понял, что мужчин внизу больше двух. А ты – один.

– Ты точно хирург, а не математик? – усмехнулся Андрей. – Или, может, у тебя есть оружие? И ты умеешь им пользоваться?

Носов-младший угрюмо молчал. И Андрей вдруг развеселился: чем-то ему был симпатичен этот медведеподобный мужик: хочет ответить за фокусы своего сумасшедшего отца, по милости которого они все здесь оказались? Да пожалуйста. Выглядеть героем в глазах своей похожей на испуганную галку виолончелистки? Ради бога.

– Держи, – протянул он ему гвоздезабивной пистолет. – Что такое, знаешь?

Носов взял пистолет, пожал плечами. Андрей вздохнул: ясно.

– Это – пневматический пистолет. Стреляет гвоздями. Старый образец – повезло тебе. Прижимной скобы нет, так что проблем попасть в ребят у тебя быть не должно. Стрелять надо в руку, держащую оружие. И в ноги. Попадешь?