Тени стёртых душ (СИ)

— С-сердце, — сквозь боль, хватаясь за одеяние в районе груди, просипела она, — сердце бьется.

Тот на мгновение замер и покачал головой:

— Ты запустила свой организм, заставила его вспомнить, как работать, — пояснил опешившим девушкам. — И еще тебе больно, ведь так?

Люси робко качнула головой, все так же стискивая челюсть, дабы вой не вырвался из горла.

— Перемотка времени, — прищурился он и прикоснулся к ее плечу, — ты теряешь день, который обязалась отдать небу.

Хранительница обессиленно усмехнулась, заметив проскользнувшую в голове мысль.

Она и так все ему отдала.

— У меня остались сутки? — сломленным голосом поинтересовалась, но заметив сжатые губы Джерара, поняла, что так оно и есть. — Пожалуй, я еще успею очистить душу Нацу.

Имя горячей волной прошлось по сердцу, отдаваясь глухим треском. Выжигало вуалью на поверхности царапины, сжимало когтями и пламенем касалось костей. Резко выдохнув, Люси обняла себя за плечи и слегка качнулась, пытаясь унять боль и понять причину.

Неужели этой самой причиной было его имя?

— Как странно, — закрыла глаза и произнесла слишком спокойным голосом, — я чувствую себя так, как в день собственной смерти, горю и почти утопаю в собственном ощущении плавящейся плоти, — сжала правой кистью одеяние, — но почему-то мне хочется улыбаться.

— Сердце проснулось, — Джерар медленно поднялся на ноги, не отрывая взгляда от Люси.

— Да, — довольно ухмыльнулась вдохнув, — так и есть.

Секунды оставшегося времени растворились в воздухе пряными нотками облаков и полотна, сдерживающего поток снега, что совсем скоро упадет на головы прохожим, кого-то радуя, а кого-то раздражая в который раз своим появлением. Люди лишь приостановятся на мгновение, подняв в головы вверх, а затем вернуться в заглатывающую с головой обыденность.

— Мне пора, — решительно заявила Люси и осторожно встала с кресла, привыкая с каждым новым дыханием к разъедающей боли в груди.

Джерар молча отошел и отвернулся к окну. Хранительница хотела что-то сказать, в легких копошились миллионы слов, которые она хотела сейчас прошептать, промолвить, выкрикнуть. Но… Тишина давно так не радовала, напоминая о времени, которое проходит мимо, никого не ожидая. Люси двинулась в сторону, делая шаг, но внезапно ее руку схватила Эрза.

— Дай мне еще мгновение, — надтреснуто произнесла и подняла свои глаза на Хартфилию.

Люси настороженно сглотнула и утонула в мутных зрачках Эрзы, которая крепко держала ее ладонь и…

— Не-ет, — боязно прошептала Люси одними губами и резко опустилась на кресло, внимательно смотря на ту, — ты не можешь, просто не можешь вот так!

— Я никогда не пряталась, Люси, — с улыбкой перебила и сжала руку крепче, даря свое тепло, — всегда хотела с тобой заговорить, поддержать, обнять.

— Эрза, прекрати, — кожа покрылась липкой вязью от ощущения холода.

— Но смогла лишь сохранить в твоей памяти колыбельную про звезды, — продолжала та с уверенностью. — Мне казалось, что я касалась твоего сердца, — сглотнула и вдруг прошептала: — Позволь прикоснуться к нему теперь по-настоящему.

Минус пять секунд из оставшихся суток потрачено на молчание. Резко дернувшись в сторону Эрзы, Люси крепко обняла ее, прижавшись лбом к плечу и обвивая руками холодную на ощупь кирасу.

— Только не заплачь, — глотая собственные слезы, произнесла она, — прошу тебя, не заплачь.

Эрза тепло улыбнулась и прикрыла глаза, которые блестели под давлением слез. Она держала внутри ураганы, выпуская на свободу собственное солнце и даруя его светловолосой девочке, когда-то занявшей все ее мысли и заботы.

— Я сорок с лишним лет так этого ждала, хотела ощутить твое тепло, — пальцами зарылась в пряди цвета рассветного неба, — спасибо, Люси.

— И тебе спасибо, Эрза, — чуть отодвинулась и улыбнулась хранительница, — за все.

Затем нехотя отпустила ее ладонь и поднялась, на этот раз сразу решительно направляясь к выходу и не оборачиваясь. Но неожиданно атмосферу прошиб шепот Джерара.

— Ты знаешь, почему он тебя увидел? — она тут же остановилась, уловив странную интонацию в голосе. — Из-за чего появилась первая трещина?

Сглотнула и, не оборачиваясь, просипела:

— Имя.

— Одно имя никак на это не повлияло бы, — сказал он и дождался, когда Люси обернулась и молчаливо его спрашивала. — Вселенная — это целый механизм, который веками точился властью небесных сил, а затем запускался под давлением человеческих грехов. Мы продумали тысячи правил, но не предусмотрели то, что сыграло главную роль в твоей истории.

Он замолк, теряясь в пустых глазах Люси, и выдохнул, в конце концов:

— Ты прикоснулась к собственной фотографии, оставила на ней горящий отпечаток своих сломленных убеждений, а Нацу Драгнил задел этот след и произнес твое имя, обжигая собственную душу твоим огнем, Люси, — сжал губы, — сам того не подозревая, он впустил это пламя в сердце, смешивая воедино со своим пеплом.

— Пеплом?

— Ты зажгла его душу, а он в нужный момент поделился своим огнем, не позволяя погаснуть твоему.