Тени Танцуют в Полдень

Я знала, что Уильямс попал в XXI век семь лет назад, во время последнего из зафиксированных временных и пространственных перемещений. После Катаклизма они случались довольно часто, но потом сошли на нет. Именно так и появился Второй Рим, культурный центр прошлого и будущего. Буквально за несколько месяцев на месте старого города, словно по чьей-то воле, вырос новый. Многоуровневый город-монстр, будто построенный по замыслу безумного архитектора.

Он ведь действительно был довольно… Продуманным. Новые дома и улицы так органично вплетались в уже существующие строения, будто их строили бригады невидимых профессиональных рабочих. Возможно, причиной тому была магия — так обозвали новый вид открытой энергии, которую улавливали специальные приборы.

Конечно, много людей погибло в процессе образования города. Он ведь не был настолько монолитным. Некоторые объекты не выдерживали перемещения и рушились, порой людям на головы. А иногда дома не только появлялись, но и пропадали. Причем часто — неизвестно куда. Может быть, переместились в прошлое: машину времени до сих пор не изобрели, так что проверить было невозможно. А может, и вовсе оседали на дне океана.

Эти изменения, разумеется, многих пугали, и люди спешили покинуть город-монстр. Но те, кто рискнул остаться, постарались обжиться в нем И постепенно он стал центром объединенной Европы, названной в последствии Соединенным Европейским Королевством.

Неудивительно, ведь самые важные европейские исторические объекты, такие как Версаль, Биг-Бен, Лондонский Тауэр, Эйфелева Башня, а также уйма австрийских и немецких замков, вкупе с множеством небоскребов, фабрик и заводов, оказались перемещены во Второй Рим. Наверху в самом центре города оказался Ватикан, а точнее площадь Святого Петра. Там засели члены Ковена — десяток самых могущественных личностей, обладающих финансовой и духовной властью над населением. Их имена и благостные деяния ежедневно звучали из каждого приемника. Рон Агелар, Олег Романовский, Ирэн Вьютон, Максимилиан Кроу… Для меня они сливались в одно большое политическое чудовище. Миллиардеры, получившие власть при удачных обстоятельствах и наделившие себя не только управленческими, но и духовными полномочиями…

Некоторые страны попытались вернуть свое культурное наследие. Например, англичане решили забрать обратно колонну Нельсона. И что вы думаете? Водруженный на законное место в центре Трафальгарской площади монумент вернулся во Второй Рим на следующее же утро. И никакая охрана не смогла этому помешать! Так случалось все время. Пришлось смириться.

Кристофф мне не ответил и дальше мы ехали в тишине. Точнее, мы с ним молчали, а вот одногруппники веселились, как могли, с жаром обсуждая пережитые испытания. Гомон в автобусе стоял дурной. Насколько мне удалось понять, зачет получили все, кроме меня. Так что оставшийся путь я злилась на всех вокруг: на шумных ребят, на придирчивого Кристоффа, на медлительную себя… Прихорашиваться, сидя возле преподавателя, тем более не хотелось: обязательно бы вызвала еще один поток «старческих» нравоучений.

Наконец автобус доехал до одной из развязок с грузовыми подъемниками, на которой я решила выйти, не дожидаясь, пока транспорт отстоит все пробки и кордоны и доберется до Академии. Я хотела пересесть на подвесной высокоскоростной монорельс, который доберется до нужного места куда как быстрее. На мой взгляд, это был самый удобный вид транспорта для передвижения по Второму Риму, особенно для путешествий между разными уровнями города. Сеть монорельсовых эстакад опоясывает город, связывая между собой даже самые дальние точки. И не страшны никакие пробки.

Я попросила водителя остановиться и поднялась с сидения. Магфон выскользнул из кармана и шлепнулся на пол с громким стуком. Я наклонилась, чтобы поднять его, и моя рука наткнулась на руку Кристоффа, решившего проявить неожиданное благородство и помочь прекрасной даме. Я одернула свою ладонь, словно от ядовитой змеи. Уильямс поднял магфон, выпрямился и протянул его мне. Я аккуратно взяла за край и потянула, но преподаватель почему-то не спешил выпускать его из рук и буравил меня взглядом. И вдруг произнес, довольно резко и холодно:

— Знаете, Ивета… Я бы с удовольствием вернулся в свой XIX век. Но… Не могу.

Мужчина резко разжал пальцы, и я от неожиданности чуть снова не уронила многострадальный магфон, удержав его в самый последний момент. После чего развернулась и буквально выскочила из автобуса с колотящимся сердцем.

Кристофф Уильямс определенно действовал мне на нервы! Да меня тот гуль не тревожил так, как этот мужчина!

Ладно, к чертям его. Не хочу портить себе настроение.