Тени Танцуют в Полдень

Из ее видений и слов Пирса выходило, что ради собственной выгоды люди Ковена скоро откроют портал в измерение, из которого сочится такая славная, удобная, но в целом убийственная для человечества магия. И это станет концом для всех: жаждущие наживы политики не осознают полностью всей угрозы, они убеждены, что жертвы можно минимизировать, а магии противостоять защитной техников.

Я даже спросила Шарлотту, которая оставалась со мной рядом все то время, пока я была в застенках Сопротивления, о том, стоит ли мне перейти на их сторону, если Пирс и его люди, вроде как, борются против системы.

Но тень одолевали сомнения. По ее словам выходило, что Пирс что-то скрывает ото всех. Мертвая видела больше, чем я, и у нее не было причин мне врать: она желала обрести покой. Невыносимо каждый день существовать и видеть любимого человека, не имея возможности ни прикоснуться, ни сказать хоть слово и быть услышанной.

В общем, можно сказать, мы в некотором роде подружились с Шарлоттой, нашли общий язык. Удивительно, если учесть, что мы обе были неравнодушны к Кристоффу. К тому же, она имела на него больше прав, хотя и понимала, что он не обязан оставаться один до конца жизни, блюдя верность мертвой возлюбленной из далекого прошлого.

Но девушка действительно была… Необыкновенной. Я понимала, почему такой суровый человек, как Уильямс, запал на нее. Не только красивая, но и умная, слегка порывистая и эмоциональная.

Я пыталась, но не могла ее ненавидеть. Просто не могла ей противостоять. Даже во сне (во сне ли?) от нее шла невероятная энергия, заставившая меня пообещать помочь теням вернуться туда, где они должны были быть изначально.

Проснулась я вся в поту и с горящей кожей, а также с кашлем и соплями. Весь простудный набор, который не проявлялся вот уже несколько лет. Медицина слишком дорога, чтобы позволить себе болеть, поэтому с детства тетя закаляла меня различными методами, а после и я сама прилагала достаточно усилий, чтобы организм выдерживал самые разные условия. Пока в Академии большинство студентов прохлаждались дома, с наступлением сезона дождей обвесившись соплями, я упорно грызла гранит науки.

Но, видимо, стресс, плохое питание и активное общение с тенями за последние дни слишком ослабили мой иммунитет. Коварное тело воспользовалось ливнем и предпочло заставить меня лежать и отдыхать в шикарно обставленной в багровых тонах комнате насильно.

С самого утра в оборот меня взяла Маргарет, хлопотавшая вокруг, словно заботливая мать. Я ощущала неловкость, но женщину было не унять.

Она, экономка и кухарка, была сердцем этого дома. Зайдя утром, как раз когда я вставала с украшенной тяжелым балдахином кровати, с трудом пытаясь удержаться на ногах (отчасти от слабости, а еще потому, что запуталась в старомодной длинной ночной рубашке, в которую меня облачили), она всплеснула руками и загнала меня обратно в постель. Правда, вскоре выгнала снова, чтобы сменить простыни на свежие и сухие, а также чтобы позволить мне надеть более привычное белье, то, что мне выдали еще в Сопротивлении. Его как раз отстирали от грязи и высушили, и оно приятно пахло чем-то цветочным. Хотя так мне разгуливать не позволили, и поверх белья облачили в очередной старинный ночной балахон с кружавчиками.

Далее был вызван семейный доктор. Им оказался высокий, темноволосый и улыбчивый мужчина с простым лицом по имени Игор.

Игор был не просто энтузиастом медицины, но и ученым-изобретателем. Именно он был ответственен за создание универсального оружия-трости Кристоффа. И хотя Игор был ярым фанатом современной техники, в лечении тела и души предпочитал старомодные методы. Никакой синтетики — только травяные лекарственные сборы. В оранжерее у него был целый сад, небольшая пасека, так что он с большим удовольствием опробовал на мне все, что вырастил сам — при ярой поддержке Маргарет, упражняющейся в диетической еде.

Я дышала над вареной картошкой (о боже, что за запах!), глотала цветочный мед ложками (честно, в определенный момент он просто полез обратно), меня обтирали спиртовыми компрессами (интересно, если долго обтираться, можно ли опьянеть?), кутали ноги в шерстяные носки (и это при том, что горел камин и в комнате стояла дикая жара, а в ногах лежала мурчащая Ириска).

Параллельно Игор носился со странными датчиками и приборами: какие-то прикладывал ко мне, что-то надевал на руки и ноги, некоторыми просто водил вокруг. В конце концов даже Маргарет потребовала его оставить меня ненадолго в покое, и после обеда все разошлись.

Заглянувшего Джорджа я спросила о Кристоффе, который был единственным, кто не появился у одра умирающей. Но мужчина, как и все остальные, был не в курсе дел хозяина. Игор, кстати, отделался таинственными намеками, которые ничего не прояснили.