Тени в барсучьей норе

Неожидавший от жены внезапной откровенности старик попытался остановить её, нарочито задев локтем, но женщина была так растрогана, что лишь раздраженно оттолкнула его руку и хотела было добавить к своим словам что-то ещё, как вдруг позади раздался скрип, и оба супруга обернулись. По ступеням лестницы ведущей на второй этаж, чуть касаясь рукой перил, неторопливо спускалась молодая женщина. В тусклом сиянии зажженных свечей черты её лица были не различимы, но стройный стан, выдержанные линии платья и строгая осанка весьма заметно выделяли привлекательность их обладательницы.

Появление девушки, казалось, удивило хозяйку дома. Лора проводила её рассеянным взглядом, как будто спешно подбирая, что сказать в следующий момент, а когда та подошла ближе к столу, женщина живо поднялась с места и с улыбкой произнесла:

– Анна, милая, я решила, что ты легла спать. Мы не ждали тебя к ужину. Но раз ты здесь, я пойду и наскоро что-нибудь приготовлю.

Лора уже собралась идти на кухню, но Анна остановила её.

– Не беспокойся об этом,– коснувшись плеча матери, сказала она,– Я лишь хотела помочь тебе с встречей гостей, но сама ничуть не голодна.

– Что же, тогда прошу тебя познакомиться с Мартой и Дмитрием. Они попали в непогоду и эту ночь проведут здесь,– ответила Лора.

Анна вежливо поклонилась.

– В этом доме всегда рады гостям,– сказала девушка.

Пройдя мимо замерших на стульях Марты и Дмитрия, она взяла со стола чайник и наполнила из него сначала чашку матери, а затем и чашки пожилых супругов. Движения Анны были неторопливы, и любопытная толстушка, из воспитанности не посмевшая открыто рассматривать девушку, всё же успела бросить взгляд на её руки. Увенчанные голубой кружевной оторочкой рукавов, тонкие бледные кисти Анны выглядели безжизненными. Их белая, оплетённая волнами шрамов, кожа казалась обескровленной, а пальцы такими хрупкими, словно едва были способны удержать глиняный чайник. Заметив, как рука девушки подрагивает под его тяжестью, Марта поспешила помочь, но только дотронувшись до неё, вдруг вздрогнула и, поняв, что не сумела скрыть неприязни от этого прикосновения, стыдливо опустила глаза.

– Эти кружева Анна сплела сама,– тут же произнесла Лора, пытаясь сгладить неудобный момент, а затем протянула к толстушке руку и, демонстрируя рукав своего платья, добавила,– И для меня она тоже сделала подобные. Не хочу хвастаться, но таких я не видела даже в городе на центральном бульваре.

Всё ещё в смущении Марта ощупала плетение кружев, похвалила их изысканный узор и, чтобы не добавить к сказанному лишнего, отломила ломоть кренделя и положила его в рот. Женщина прониклась к Анне с первых минут рассказа о ней и совсем не хотела, переволновавшись, наговорить того, что могло бы её задеть.

Однако Дмитрий, всё это время хранивший молчание, напротив, неожиданно разговорился.

– А где же ваш хозяин?– вдруг спросил он Лору,– Должно быть спит в этот час? В такой дождь самое дело хорошо поспать.

– Ушёл к старику-соседу ещё в полдень,– ответила хозяйка, коротко взглянув на Анну,– Бедняга одинок, дом у него старый, а этот дождь совсем размыл его ветхую крышу. Он просил помочь и раньше, но муж всё время в делах, а вот теперь уже и не отложить. Даже не знаю, вернётся ли к ночи.

Марта сочувственно покачала головой и поблагодарила за чай всё ещё стоящую возле неё Анну. Девушка учтиво кивнула ей в ответ. Обойдя стол, она поцеловала мать в лоб и села от неё в стороне, туда, где освещение было хуже, и тень несколько скрывала её лицо.

– Осень сегодня показала характер. После такого дня мы можем уже не ждать оттепели до самой весны, – задумчиво произнесла Анна, глядя на Марту, и прежде чем толстушка, проглотив последний кусок кренделя, смогла ей что-то ответить, спросила,– Что заставило вас отправиться в путь в такую непогоду? Дорога через лес во время дождя особенно опасна. Повозка запросто могла увязнуть в грязи, и вам пришлось бы или ночевать посреди чащи, или идти пешком до посёлка.

Супруги переглянулись.

– Видите ли…– начал Дмитрий.

Но Марта, отчего-то решив перебить его, внезапно выпалила:

– Мы переезжаем.

Поняв свою ошибку, толстушка так зарумянилась, что краснота её круглых щёк стала заметна даже, несмотря на окружающий полумрак. Марта виновато взглянула на мужа, но тот, вдруг, быстро нашёл, что прибавить к сказанному.

– Старухе в наследство достался домишко покойной сестры,– заговорил он,– Конечно, место не из лучших – на самых задворках города, да и постройка требует немалого ремонта: стены покосились, печь коптит и с кровлей тоже не всё ладно. Но, прежнее то наше обиталище было куда хуже. После последнего весеннего паводка мы так и не смогли его восстановить. Огород заболотило илом, и ничто уже не могло там взойти. А в городском доме, какой никакой, есть клочок земли. Уж капусту, да картошку сможем вырастить, чтобы продержаться до последних дней. Вот, собрали мы своё старьё, да и выехали. А почему в такой день? Да потому что до тепла с пустым погребом нам не дожить. Доберёмся до города, обустроимся, там уж и найдём чем пропитаться.