Тени в лабиринте

– Ах, чисто по-человечески! А по-человечески, когда тебя постоянно втаптывают в грязь? – У Дмитрия невольно вырвалось это полупризнание, но, подспудно почувствовав доверие к своему собеседнику с чуть грустной улыбкой и усталыми умными глазами, насквозь проникающими в самые дальние закоулки души, он уже не мог остановиться. – Когда знаешь, что дорога в институт заказана и есть отличный выбор между временной работой по погрузке-выгрузке вагонов в ночную смену и подметанию дворов. Есть, правда, еще завод. Только подойдет иной раз кто-нибудь из начальства, когда вкалываешь, да посмотрит на тебя эдаким прищуренным взглядом: что, мол, уркаган, ничего больше не натворил? И хочется ответить, как в книжках не пишут, да нельзя. Потому что выгонят, а деваться некуда.

Голиков молчал. Он решил дать Серову выговориться, принципиально не желая ловить его на слове. Реакция Дмитрия на последний вопрос утвердила майора в мысли, что если еще не «горячо», то уже, во всяком случае, «теплее».

Через сквер пробежала, подбрасывая задними лапами светло-пегая русская борзая, звонко пролаяла на сидящих на скамейке и, сочтя свою миссию выполненной, потрусила обратно к хозяйке – девушке лет семнадцати в ярко-синем спортивном костюме.

– Самое противное, – продолжал Серов, – никто тебя не выслушает, твое мнение всем до лампочки. Да что я распинаюсь тут перед вами…

– Да-а, – неопределенно протянул Голиков, – не выслушают, не похвалят, не погладят… Тебе не стыдно? Нужно иметь перед собой четко поставленную задачу, Цель в жизни, мечту, в конце концов. Ты мечтаешь о чем-нибудь?

– Сейчас у меня одна мечта: собрать манатки и бежать из этого проклятого города куда глаза глядят.

– Так почему бы тебе действительно не уехать, скажем, на БАМ? Там разворачивается грандиозное строительство.

Серов досадливо мотнул опущенной головой.

– Мать, – коротко ответил он. – Оставить не на кого, а у нее сердце.

– Ясно, – сказал майор. – А Тюкульмин, он тоже очень хотел уехать? Или ты давно его не видел?

После непродолжительного раздумья Дмитрий утвердительно кивнул:

– Давно.

– Порвал, наверное, с ним всякие отношения, хотя на суде грудью стоял за друга.

– Какой он мне теперь друг?

– А зачем ты несколько дней назад заходил к нему домой? – Голиков решил сыграть ва-банк.

Серов оторопел.

– Вот оно что. А я-то думал… – Голикову показалось, что Дмитрий в одно мгновенье отгородился непроницаемой стеной отчуждения, подобно моллюску, плотно смыкающему створки раковины в минуту опасности. – Я знать ничего не знаю, ни к кому не ходил и впутываться в чужие дела не собираюсь. Надеюсь, ко мне больше нет вопросов, гражданин начальник?

– Прекрати! Я беседую с тобой неофициально, если хочешь, можешь повернуться и уйти, – произнес майор, кляня себя за поспешность, а Дмитрия – за ложное понимание чувства товарищества. – Или ты вообразил, что угрозыску больше нечем заниматься, кроме как следить, у кого бывает в гостях Дмитрий Серов. Вчера вечером наш сотрудник побывал дома у Тюкульмина и выяснил у его матери, что Анатолий около двух недель назад вдруг куда-то уехал. Вера Семеновна была очень взволнована этим обстоятельством. Она нам, кстати, и сообщила, что на днях к ней заходил какой-то Дима и справлялся о Толике. Между прочим, по заявлению Веры Семеновны Анатолий Тюкульмин объявлен в розыск. Как ты сам понимаешь, дело принимает серьезный оборот. – Голиков искоса взглянул на призадумавшегося Серова. – Вот в связи с этим у меня есть к тебе большая просьба. Может быть, ты догадываешься, куда поехал Толик, или подскажешь нам, с кем он мог поделиться своими планами. Вреда этим ты Тюкульмину не нанесешь, а расследованию окажешь огромную помощь. Сразу оговорюсь: если ответ на этот вопрос несовместим с твоими представлениями о рыцарской чести, что ж, можешь не отвечать.

– Но я действительно даже не представляю себе, куда подевался Толик, – видно было, что Серов говорит искренне. – Знаете, – заколебавшись, продолжил Дима, – у Толика была девушка, Рита Белова, по прозвищу Княжна Мэри. Она работает продавщицей в центральном универмаге. Я, конечно, не уверен, но, может быть, он ей что-нибудь сказал.

– Красивая кличка. Это что, по Лермонтову: Белова – Бэла – Княжна Мэри?

Дмитрий впервые за время разговора улыбнулся.

– А где находятся княжеские хоромы, ты знаешь?

– Да. Хотите записать адрес?

– Говори, я запомню.

– Улица Солнечная, 34.

Прощаясь, Голиков сказал:

– Я надеюсь, ты не выбросил наш номер телефона. Если что-нибудь понадобится, обязательно позвони.

– Ладно, – вяло пообещал Серов.

Ветер налетал порывами, бросая в воздух увядающую листву и нагоняя друг на друга белоснежные перистые облака.