Тени в ночи

В огромном камине действительно горел небольшой огонь, почти смехотворный для такого громадного дымохода, но Ферн быстро опустилась на колени, протянув руки к скромному пламени.

 – Ты замерзла?

 – Нет. Просто я люблю огонь, а здесь его очень долго не было. – Она выпрямилась, изучая другие перемены. – Теперь зал кажется менее пугающим.

Колин тоже осмотрелся. Хотя остатки гобеленов еще висели на стенах, но заплесневелая куча ткани внизу была убрана, пол тщательно подмели, кресла отполировали, столешницу отскребли и накрыли стол на двоих.

 – Мне следовало руководить уборкой, – сказала Ферн, глядя на тяжелые глиняные тарелки. – Я не должна была прятаться от Доркас Рестон, и уж тем более убегать.

 – Ты устала, – спокойно произнес Колин. – И это не входит в обязанности жены джентльмена.

Ферн неуверенно засмеялась.

 – Я устала. Доркас Рестон меня испугала, несмотря на всю глупость этого утверждения, и когда я прикоснулась к той крови... – Она вздрогнула. – Мне здесь не нравится. Я повторяю одно и то же как попугай, но я действительно чувствую это всеми фибрами души.

 – Мы скоро уедем. Обещаю.

 – Неделя, ты сказал.

 – Надеюсь, даже скорее.

Ферн улыбнулась, серые глаза радостно блеснули.

Глава 16

– Мистер Редклифф. Миссис Редклифф!

Колин обернулся и увидел спускавшуюся по лестнице Доркас Рестон.

 – Я приготовила комнату для вас, – сказала она, замедляя шаг и глядя на них сверху вниз. – Третий этаж был грязный, я перевела вас в переднюю комнату на втором. – Она повернулась и снова пошла наверх.

 – Я рада, что мы пробудем здесь недолго, – сказала Ферн. – Я бы чувствовала себя обязанной указать миссис Рестон ее место, но это не в моем характере. Пожалуйста, заверь меня, что никто из твоих слуг не будет меня терроризировать.

 – Возможно, только главный повар, но он всех терроризирует. Хочешь идти наверх?

 – Я бы хотела получить настоящую горячую еду, – решительно заявила Ферн. – Но поскольку нам ее, видимо, никто предлагать не собирается, я бы не возражала наконец переодеться.

 – Тогда прошу. – Колин махнул рукой в сторону лестницы.

Она стала осторожно подниматься по узким ступеням, а он шел сзади, чтобы подстраховывать ее. Глядя на склоненную голову жены, на криво закрепленную косу, он удивлялся, как Ферн может быть такой беспомощной и в то же время такой сильной. Она в стойком молчании перенесла обрушение крыши, а причесаться не сумела. Но эти противоречия сделали ее только дороже, вызвав у него что-то похожее на нежность.

Ферн с облегчением шагнула на верхнюю площадку.

 – Не думаю, что когда-нибудь смогу привыкнуть к этому, – призналась она.

 – Надеюсь, что нет. Привычка к такому демонстрировала бы лишь самоубийственное благодушие.

Колин протянул из-за ее спины руку и открыл дверь передней комнаты. Там оказалась Доркас Рестон, с хмурым видом наблюдавшая за женщиной, которая полировала тяжелый дубовый стол. В камине горел огонь, над ним висел чайник.

Когда миссис Рестон увидела хозяев, выражение у нее сразу изменилось, и она одарила их фальшивой улыбкой.

 – Я велела принести новые матрасы и чистое постельное белье, хотя мне пришлось купить все у миссис Пол. Это, с вашего позволения, четыре фунта, мистер Редклифф. Я принесла сверху ваши дорожные сумки, а мой человек поднял и ваши сундуки тоже.

Представив, как тащили сундуки по узкой лестнице, Колин подавил дрожь.

 – Благодарю вас, миссис Рестон, – сказал он, на этот раз с некоторой искренностью.

В ответ Доркас то ли фыркнула, то ли вздохнула.

 – Это Абби. – Она кивнула на другую женщину. – Теперь она будет горничной миссис Редклифф. Она не работала горничной, но когда-то служила в большом доме в Линкольншире, так что видела это. Старый Джим будет камердинером. Пока он работает с остальными людьми, а потом мой муж пришлет его к вам. Он привык быть денщиком в кавалерии.

 – Благодарю вас, – повторил Колин.

После недолгого молчания, Доркас, понизив голос, сказала:

 – Как я слышала от моей матери, вы не знаете про нашу договоренность.

Колин с отвращением взглянул на женщину, он был уже не в состоянии выносить ее дерзость и намеки.

 – Между нами существует единственная договоренность, миссис Рестон, – ледяным тоном произнес он. – Я каждый год плачу вашему мужу и вам значительную сумму, чтобы вы содержали в порядке мое имущество. В результате я обнаружил здесь полное небрежение, грязь и совершенно катастрофическое состояние моего дома. Таким образом, эта договоренность отменяется. В настоящий момент я хочу лишь честных отношений между хозяином и слугами. А вы даже не жили в доме, хотя были наняты следить за ним.

 – Вы должны были знать про договоренность, – повторила она. – И вам лучше продолжать ее, если вы знаете, что полезно для вас. Нас с мужем не просили делать что-нибудь, пока вы не приехали. Когда трещина пошла вверх под угол маленького дома и задела одну сторону, мы подумали, нам лучше жить в деревне, в старом доме моей матери. Мы все делали, что нам говорили. Мы не нарушили свою часть договоренности.