Тени в Замбуле

Конан сделал осторожный шаг в сторону аллеи... и с ужасным стонущим смехом туранец бросился на него. Когда он приблизился, то занес свой меч, встав на цыпочки, и вложил всю мощь своего тела в удар. Вспыхнули голубые искры, когда Конан отразил полет лезвия, и в следующее мгновение безумец бесчувственно растянулся в пыли от громового удара левого кулака Конана.

Девушка помчалась вперед.

- О, он не... он не...

Конан быстро склонился, повернув мужчину на бок и пробежал пальцами по его телу.

- Он не сильно ранен, - проворчал он. - Из носа сочится кровь, но это случается с каждым, кто получает хорошую затрещину по челюсти. Через некоторое время он придет в себя и возможно у него будет все в порядке с мозгами. Но все-таки я свяжу его руки поясом для меча. Куда мне теперь его нести?

- Подожди! - Забиби приникла к бесчувственной фигуре, схватив связанные руки, и жадно их изучала. Затем тряхнула своей головой, словно в чем то разочаровалась, и поднялась. Она приблизилась к гиганту киммерийцу и положила свои стройные руки ему на грудь. Ее темные глаза, похожие при свете звезд на драгоценные камни, посмотрели на него.

- Ты мужчина! Помоги мне! Тотрасмек должен умереть! Убей его для меня!

- И засунуть свою шею в туранскую петлю? - проворчал он.

- Нет! - Стройные руки, сильные как податливая сталь, обвились вокруг его мускулистой шеи. Ее упругое тело затрепетало рядом с ним. - Гирканцы не любят Тотрасмека. Жрецы Сета боятся его. Это ублюдок, который правит людьми, используя их пугливость и суеверие. Я служу Сету, туранцы поклоняются Эрлику, а Тотрасмек приносит жертвы проклятому Хануману. Туранские лорды боятся его черного искусства и его власти над смешанным населением, и они ненавидят его. Даже Джунгир Хан и его возлюбленная Нафертари боятся и ненавидят его. Если его убьют ночью в часовне, то убийцу не станут искать чересчур усердно.

- А как насчет его магии? - спросил Конан.

- Ты человек, который привык сражаться. Рисковать своей жизнью - это часть твоей профессии.

- За цену, - согласился он.

- Будет цена! - она вздохнула, поднявшись на цыпочки, и посмотрела ему в глаза.

Близость ее вибрирующего тела зажгла огонь в его венах. До его мозгов доходил аромат ее тела. Но когда его руки сомкнулись вокруг ее гибкой фигуры, она легко увернулась со словами:

- Подожди. Сначала сослужи мне эту службу.

- Назови свою цену, - произнес он с некоторым трудом.

- Подними моего любовника, - указала она, и киммериец встал над ним и легко перебросил высокую фигуру через свое широкое плечо. В этот момент ему казалось, что он мог бы с такой же легкостью поднять дворец Джунгир Хана. Девушка прошептала что-то нежное бессознательному мужчине и в ее поведении не было никакого притворства. Она просто искренне любила Алафдала. Какие бы соглашения она не принимала с Конаном, это не касалось ее отношений с Алафдалом. Женщины более практичны в этих делах, чем мужчины.

- Иди за мной! - Она быстро пошла вперед по улице.

Киммериец легко шагал за ней, не испытывая никаких неудобств из-за своей ноши. Настороженным взглядом он всматривался в черные тени, спрятавшиеся под арками, но не видел ничего подозрительного. Без сомнения дарфарские рабы уже все собрались у своей ямы, в которой они обычно жарили свою добычу. Девушка свернула на узкую улицу и вскоре постучалась в дверь.

Почти мгновенно открылось смотровое окошко в верхней панели и оттуда выглянуло черное лицо. Она нагнулась ближе к открывавшему и быстро что-то прошептала. Заскрипели засовы в своих углублениях и дверь открылась. В мягком свете медной лампы перед ними стоял гигантский черный мужчина. Быстрый взгляд показал Конану, что он не из Дарфара. Его зубы не были подпилены, а его волосы были коротко подстрижены. Он был из Вадая.

Следуя указаниям Забиби Конан передал бесчувственное тело в руки негра и увидел, как молодого офицера уложили на бархатный диван. Не было видно никаких признаков того, что к нему возвращается сознание. Удар, который лишил его чувств, мог свалить и быка. Забиби склонилась над ним на мгновение. Ее пальцы нервно изгибались и переплетались. Затем она выпрямилась и поманила киммерийца.

Дверь мягко закрылась, за ними щелкнули замки и закрывающееся смотровое окошко скрыло от них мерцание ламп. На улице, при свете звезд Забиби взяла Конана за руку. Ее собственная рука слегка дрожала.

- Ты не подведешь меня?

Он потряс своей гривастой головой, такой массивной на фоне звезд.

- Тогда иди за мной в усыпальницу Ханумана, и да хранят боги наши души!

Они молча двигались по пустынным улицам словно древние фантомы. Возможно, девушка думала о своем любовнике, лежащем без чувств на диване под медными лампами, или пыталась подавить свой страх перед тем, что ждало их впереди, в облюбованной дьяволами усыпальнице Ханумана. Варвар же думал только о женщине, которая шла рядом с ним. Запах ее волос щекотал его ноздри, чувственная аура ее присутствия наполняла его мозги и не оставляла места для других мыслей.