– Я в этом уверен, ведь у НПС они рождаются.
– Брехня, – махнул рукой лысый, – я вот уже пару литров пива в себя влил, а за кусты, заметь, так и не сбегал. С детьми та же самая песня!
– Эх, Фантик, Фантик, – покачал головой разбойник. – Как, по-твоему, разработчики объяснили отсутствие тех естественных потребностей, о которых ты упомянул? Не знаешь? Так слушай сюда, умник. Они сказали, что пища и вода в организме перерабатывается полностью, – часть энергии идет на поддержание жизненных функций организма, а остаток растворяется в окружающем мире в виде магической энергии. Как это происходит – спроси кого другого, – я по физике в школе выше трояка не получал, но думаю, в мире, где есть магия и не работает целый ряд физических законов, возможно и не такое. То есть, по сути, все разумные являются своего рода генераторами магической энергии. Бред? Согласен, но этот бред озвучен создателями игры, и он работает, иначе ты, из-за своей прожорливости, давно уже не проходил бы ни в одну дверь. А что делает осознавший себя RP-17? Да ничего! Он просто оставляет всё как есть, но вместе с тем еще и дарит неписям сознание, уравнивая их с нами в этом плане. И после этого, ты хочешь сказать, что он не подарит всем ушедшим возможность деторождения?
– Тогда этому миру грозит перенаселение, – возразила внимательно слушающая их диалог Алёна.
– Опять же нет! – усмехнулся Пончик, – вы что же, и правда не знаете, что Мир Аркона растет? Сейчас Карн размером с Австралию, – когда-нибудь он дорастет до Африки, потом до Евразии. А те новые планы, о которых упоминалось в обновлении? Какого размера они? Нет, ребята, в этом мире всегда будет куча свободных неисследованных земель, неоткрытых территорий и новых подземелий… Игрушка длиной в миллионы лет, а тот двадцатипроцентный штраф, от которого один раз нас избавила Кирана, и максимально возможное восьмидесятипроцентное значение стойкости – это как раз те самые сдерживающие этот рост факторы!
– Да ты, блин, философ, – восхищенно присвистнул Рексар. – Но давайте вернемся к теме обсуждения? Я одного не пойму, – он перевел взгляд на Макса и спросил: – Как же ты остался жив при встрече с представителями Дома Крадущихся в Ночи, если они находятся в состоянии вражды с темными и светлыми эльфами?
– Да… как-то само собой получилось, – пожал плечами воин, – я же теперь вроде как один из них… а у Луффи там вообще уже даже есть невеста. – Он оглядел вытянувшиеся лица и отвисшие нижние челюсти своих товарищей, и со вздохом начал свой рассказ….
– …Ну а потом мы, то есть я подумал, что лучше вам пока об этом не говорить, – опустив глаза к земле, пояснил воин, – забот у нас хватало и без этого. Нет, разумеется, мы бы всё вам рассказали, когда наступил бы подходящий момент…
Некоторое время стояла гнетущая тишина. Было слышно лишь, как потрескивают во сне огромные деревья и где-то далеко, о чем-то своем перекликаются лесные совы.
– Я тебя прошу, Макс, не делай так больше никогда, – тихо произнесла Алёна. – От друзей не нужно ничего скрывать. Ты понимаешь, как только что ты обидел всех нас?
– Да чего уж там, – хмуро ответил воин, – я же как лучше хотел.
– А получилось как всегда, – рассмеялся Пончик. Было видно, что он нисколько не расстроен происходящим. – Ну, вы, блин, дали… – восхищенно выдохнул он. – То-то я и гляжу – наш маг такой последнее время задумчивый. Я-то считал, что наш Луффи где-то там, в своих огненных эмпиреях зависает, а он, оказывается, думу тяжелую думает!
– И ничего не думаю! – огрызнулся было маг, но его голос утонул в радостном смехе окружающих.
– Так тебя, парень, поздравить можно? – пьяно улыбнулся Фантик. – А она хоть красивая?
– Красивая! И да ну вас на фиг! – маг залпом допил свое пиво, поставил кружку на землю и, нахмурившись, скрестив перед грудью руки. Впрочем, долго оставаться серьезным он не смог, и уже через минуту смеялся вместе со всеми.
– Макс, а что написано в том свитке? – отсмеявшись, спросила Алёна.
– Да не смотрел я еще, как-то не до этого было.
– Ну, так читай давай, нам же всем интересно, – выразила общее мнение Гелиона.
– И с выражением, – поддакнул Фантик.
Макс хмыкнул и развернул пожелтевший кожаный свиток. Послание на нем сохранилось не полностью – часть текста пропала, но сохранившийся кусок складывался во вполне понятные буквы: