Тени вересковых пустошей (СИ)

Прохладно, надо заметить. На занятия приходилось надевать лишний свитер. Это для тех, у кого был свитер. А вот девчонки приходили в длинных плащах, пальто, не знаю, я не лучший модельер Алгиронского Королевства. Только некро Крич вроде бы не реагировал на холод. Но это он, потому что обнаружил зелье роста для нежитеныша. Ох, как он воспылал!

Как я и просила (слезно умоляла, ползала за ним, словно тряпка и прочие унижения) он все-таки подал прошение на участие в спарринге в марте. Полагаю, он не очень-то привык идти на уступки какой-то девчонке с Земли. Весь надулся, насупился, а если вспомнить его яркую внешность — я выглядывала из-за ближайшего угла в пяти метрах от некроманта, когда в тот самый момент с ним разговаривала.

В общем, он все сделал правильно, за что получил похвалу от вышестоящего руководства. Что же до Рыжего — однажды мы его встретили. Благо не напал. Полагаю, он подозревал, что мы имели отношение к запугиванию его той ночью, но все же не торопился бросаться обвинениями. Он выжидал. Мести. Диалог между ним и некро Кричем был еще холоднее и беспощаднее, чем буря за окном.

А ведь они просто озвучили очевидное — спарринг назначен на первое марта. Хоть с этим можно было выдохнуть.

Ти Варпул так к нам и не вернулся. Сначала мне все время хотелось обернуться и испугаться его взгляда. Но больше он уже с нами не учился…

И нет, я не жалею о том, что какой-то странного вида тип больше не таращится мне в спину. Просто… я ведь знала этого типа и… он был хорошим.

Но — ничего теперь уже не поделаешь, надеюсь, с другой дисциплиной он справится лучше, чем с ведьмовством. Кстати, было странно, что он учился вместе с нами, ведь основной профессией у него было Травничество.

Тогда-то, за одним совместным обедом, я и узнала, что, оказывается травки ведьмовские — раз-два и обчелся. А вот в травничестве их было бесконечность и в два раза больше, так что первое время они пока только изучали учебник и сдавали знание тех или иных трав на экзаменах первые два года.

Декабрь шел своим чередом, Новый год снова приближался, а я все больше печалилась по этому поводу. Снова ведь не отпраздную, а из-за того, что учудили некроманты, даже на спарринге не отмечу. Эх…

Но у меня были дела. Зелье, чтоб его, «обнаружения сокрытого». Оно было не так чтобы сложным, но я все еще не являлась лучшим зельеваром Университета, а потому приходилось хорошенько попотеть. Благо, Черныш мне в этом помогал, поэтому у меня хотя бы что-то получалось, чем в самостоятельном плавании.

— Напомни-ка мне еще раз, почему мы варим зелье не в зельеварне? — Многозначительно косясь на выход, интересовался в который раз Черныш.

Я же осторожно отсчитывала капли воды-невидимки (у нее было какое-то мудрёное название на три листа), стараясь выглядеть совершенно непринужденной, придерживаясь главной стратегии всей своей жизни.

— Дорогой и уважаемый Черныш, — с чувством и расстановкой говорила я, — все дело в буре. Сколько она уже метет! И сколько еще будет? Везде холодно, я сплю под пятью одеялами, кузня — самое теплое место в Университете!

Теперь следовало добавить щепотку измельченных трав, которые я снова чуть не перепутала, за что и получила выговор от моего кота. В такие моменты я чувствовала себя блохой, а Черныш расходился не по-детски, отчитывая меня по первое число.

Нервно улыбнулась, осторожно выбрала нужную склянку и на всякий случай сверилась с Чернышем — все правильно. Ура! Черныш моего энтузиазма не оценил, вздохнул, повесил голову и замотал ей, приговаривая всякие кошачьи ругательства.

Он вообще часто переходил на кошачий, когда ему не хватало эпитетов, чтобы описать негодование от моей безалаберности. Я с этим была категорически не согласна (я насчет безалаберности, а не его многоуровневых ругательств), но спорить было бесполезно, кошачьего я не понимала.

— Хорошо, предположим, — соглашался Черныш. — Но что он здесь делает???

Кот многозначительно тыкал лапой в сторону иль Кана, который уже третью неделю подряд пытался пройти барьер из своих магических глифов, которые он начертил в первый вечер изготовления его нового «амулета».

— Дорогой Черныш, я изготовила ему то, что он требовал, но оно пока не работает, а поскольку месяц декабрь — принадлежит ему, я просто обязана проследить за тем, чтобы все получилось, — затараторила я скороговоркой.

Иль Кан обернулся на нас с Чернышем, я в ответ не смотрела, а вот кот хмурился и недолюбливал боевого мага. Ухмылку я услышала и чуть покраснела. Это все кузня!

— А у него что? Лимит на магические глифы? — Спрашивал, как бы у меня, но на самом деле разговаривал с иль Каном, Черныш.

— У него лимита нет, — отвечал с ухмылкой иль Кан, — но мне нужно точно знать, что все получилось.

— А ты самостоятельно не можешь это делать, когда нас здесь нет?

— Уж прости, комок шерсти, месяц мой, — хмыкнул в ответ боевой маг и подмигнул моему фамильяру.

Черныш снова остался недовольным и посмотрел на меня.

— Значит, ты здесь только ради тепла, — констатировал он неодобрительно.

— Именно из-за него! — Подтвердила.