Тени войны

Ризен снова улыбнулся и похлопал Мориса по плечу. Потом, поднявшись с каталки, он принялся расхаживать позади Мориса, вынуждая его вертеть головой.

— Нам не нужны здесь всякие там пассивные. Нам нужны сторонники — активные сторонники. Кто не с нами, тот против нас — не новая мысль, заметьте. Я к чему это говорю, — доктор остановился и пристально посмотрел Морису в глаза, — я говорю это к тому, что активизацию вашего процессора нужно начинать не мешкая. Лаборатория к нашим услугам в любое время… Вы готовы?..

— Я… готов. — И Морис выдавил из себя слабенькую улыбку.

Доктор Ризен шел легкой спортивной походкой, а за ним, погруженный в собственные мысли, следовал Морис. Они шли по бесконечным коридорам, где вдоль металлических стен тянулись толстые пучки кабелей. Перед каждыми дверями и возле каждого лифта, которым им пришлось воспользоваться, стояли охранники. При виде Ризена они вытягивались в струнку.

Наконец все переходы закончились в пластиковом прозрачном колпаке, оказавшемся дезинфекционным предбанником. К Морису и доктору Ризену вышли служащие в стерильных масках и комбинезонах из плотной белой ткани. Они помогли прибывшим надеть такую же одежду и проводили их в большое помещение с мягким светом.

Здесь находилось довольно много людей, сидевших за бесчисленными мониторами. Они что-то все время переключали и переговаривались по устройствам связи. Многообразие разноцветных огней на настенных панелях поражало взор. Через всю длину зала тянулся ряд высоких пирамид с поверхностью, покрытой ребрами охлаждения.

На вершине пирамид находились площадки с гигантскими вентиляторами, которые гнали воздух на пирамиды. Все остальное пространство зала, за исключением проходов для персонала, тоже было занято шкафами, панелями и пучками кабелей и световодов.

Мориса привели к большому кубу — около четырех метров высотой.

Сопровождающие недолго повозились с герметичной металлической дверью, и она медленно открылась. Морис вслед за Ризеном шагнул внутрь. В глаза ему бросилось большое анатомическое кресло, наподобие кресел для пилотов. В изголовье кресла располагался колпак, к которому вело множество проводов от всевозможных устройств и приборов, размещенных вдоль стен бокса.

Совершенно не зная, как все обернется после активизации его процессора, Морис решил бороться всеми известными способами за контроль над собственным мозгом. И главный способ подсказал ему сам Ризен.

— Занимайте место… — Ризен сделал приглашающий жест. В маске, закрывавшей лицо, и белом мешковатом комбинезоне он выглядел одним из сотрудников, сопровождавших Мориса.

Когда Морис расположился в кресле, с него сняли маску и пристегнули на лицо прозрачную полусферу с отходящими от нее гофрированными трубками. Было ясно, что действие будет проводиться под наркозом и надеяться на собственное сознание для контроля за мозгом не приходится. Мориса окатила волна страха, и все тело покрылось испариной. Он надеялся методом глубокой медитации оградить себя от действия процессора, но…

Разные мысли стремительно проносились в его голове, как перед смертью.

В мозгу возникали и тут же отвергались разные варианты действий. Но постепенно напряжение стало покидать Мориса, в голове устанавливался порядок, и он совершенно равнодушно отметил, что наркоз начал действовать.

Полностью поддавшись ситуации, Морис совершенно расслабился и неожиданно необычайно ярко вспомнил один урок, который преподал ему Алекс Линдер. Он постоянно говорил Морису, чтобы тот больше времени уделял лечебной и глубокой медитации. Погружая Мориса в глубокие состояния, недоступные ему из-за небольшой и несистематической практики, Алекс хотел научить друга сохранять контроль над телом и ситуацией путем ухода за границу сна.

«Ты должен дать сну потянуть себя в его сладкие глубины грез, но в последний момент перед засыпанием воспротивься и обойди область сна и стань в стороне от нее. Когда ты встанешь в этом месте, посмотри вниз, и ты увидишь собственное тело. В нем не будет ни капельки жизни, это будет почти труп. Потом, когда ты возвратишься в тело, ты почувствуешь боль, но вскоре восстановишь над ним контроль и заживишь практически любую рану, которую нанесли твоему телу».

Морис действовал, стараясь в точности воспроизвести инструкцию Алекса.

Волны сна сначала раскачивали его на своей поверхности, а потом образовали водоворот и потянули в мягкие темнеющие глубины. Внешне Морис спал глубоким сном, но где-то в его мозгу бодрствовала одна маленькая точка. Через нее Морис осознавал все происходящее с ним как будто с очень большого расстояния.

Вот он почувствовал момент, когда сон должен полностью поглотить и растворить в себе весь мир. Морис, отталкиваясь только от одной маленькой точки своего сознания, устремился в сторону от всепоглощающего царства сна и медленно, как в глубинах океана, обтек некую сферу, осознавая, что избежал полного растворения.