Тени возмездия

Хозяином конспиративной квартиры в Мюнхене был Карл Родак. Его сразу после войны забрал под свое крыло тогда еще полковник Великанов. Родак, так же как его жена, был ярым антифашистом. Но Карлу повезло больше, так как его успели предупредить об аресте, и он ушел в подполье, а его жену арестовали и заключили в один из первых концлагерей рейха. Через три года женщину выпустили по состоянию здоровья, и вскоре она скончалась от туберкулеза, подхваченного в местах заключения. Их сын Дитер воспитывался у дальних родственников. Они уделяли ребенку мало внимания, и воспитанием юноши, по сути, занялся гитлерюгенд. Поэтому патриотично настроенный Дитер уже в 18 лет оказался в вермахте. Погиб он в 1942 году под Вязьмой. В 1945-м Великанов активно работал с немецкими товарищами по созданию в молодом социалистическом государстве органов разведки и контрразведки. Себя он тоже не забывал. Имея доступ практически ко всем персональным делам кандидатов в местное ЧК, он отбирал перспективные кадры и для советской разведки. Он постарался убрать из архивов упоминание об участии Карла в подпольной работе. Родак отправился в СССР в разведшколу. Александр Михайлович по своим каналам помог выяснить место захоронения Дитера и поспособствовал поездке отца на могилу сына. Родак всю жизнь был признателен советскому полковнику за внимание к нему. После учебы его отправили по своим документам в Мюнхен на длительное оседание. Он прошел обучение и получил лицензию маклера, то есть агента по сделкам с недвижимостью. У него был свой офис, в который совершенно мотивированно приходили разные люди. В дальней комнате с хорошей изоляцией и вторым выходом на параллельную улицу проходили не только переговоры с важными клиентами, но и конспиративные встречи сотрудников советской разведки. По роду своей деятельности Карл Родак имел доступ к многочисленному жилому фонду. Не раз агентам, оказавшимся под угрозой ареста, удавалась «залечь на дно» в местах, предоставленных Карлом Родаком. Они дожидались, пока связник из Центра привезет им новые документы, инструкции, подготовит каналы эксфильтрации, и так же незаметно исчезали. Время от времени его просили выполнить какие-то несложные задания, но главная его функция состояла как раз в том, чтобы у немецкой контрразведки не было даже тени сомнений в его благонадежности.

Первый раз Север собрал свою группу на новом месте.

— Ну что, друзья, как устроились в Мюнхене?

— Нормально, шеф. Ты хоть в двух словах расскажи, как там в Южной Америке? В океане купался, мулаток вербовал? — у Петера было приподнятое настроение. Он был рад возвращению товарища.

— Там ничего, вот покупаться в океане не удалось, но чисто символически ножки помочил и в Тихом, и в Атлантическом.

— Значит, пришлось не только в Аргентине побывать, скорее всего, еще и в Чили, — догадалась Гном.

— Было дело, — не стал вдаваться в подробности Матвей. — По нашей операции могу сказать, что контакт с неофашистской партией, она там зарегистрирована как «Возрождение порядка», установлен прочный. «Возрождение» — структура мощная, щупальца раскинула на нескольких континентах. Наш фигурант легко может навести справки о ней в своей конторе. Она наверняка есть в базе БНД. Вальтер стал ее представителем в Восточной Европе. Так что «легенда» есть, позиции крепкие. Остается дело за малым — обеспечить выход для проведения вербовочного предложения на Птицу.

Коллеги потупили глаза.

— Вот с этим, шеф, заминка, — взял на себя смелость начать разговор Петер. — Пока у нас зацепок нет.

— Давайте сначала и по порядку. Как говорят немцы, Um den heißen Brei herumreden.

— Ходить вокруг да около, — тут же отреагировала девушка.

— Именно. Фигурант в Пуллахе?

— Так точно, — Петер интуитивно избрал роль «солдата». Если не знаешь, что делать, проще всего показать готовность выполнять приказы других и тем самым переложить ответственность за результат на них. — Докладываю. Мы установили машину Птицы. У него четкий распорядок. В семь пятнадцать он выходит из своей квартиры в Мюнхене и через полчаса уже в Пуллахе, штаб-квартире БНД. Там всего-то двенадцать километров. Очевидно, рабочий день у них начинается с восьми. Дорога там широкая. Мы сопровождаем его на дистанции. Потом стоим, ждем, когда он поедет обратно. Надеялись, вдруг он среди дня поедет с кем-нибудь контактировать. Но пока безрезультатно.

— Стоите в разных местах?

— Конечно. И на трассе, и у кафе, и на заправке. Обратно возвращается в разное время. Может полседьмого, может в семь или восемь. Но всегда одним маршрутом и сразу домой, никуда не заезжая. Только иногда на заправку.

— Даже в магазин за продуктами не заходит?

— Этим у него занимается жена, — подала голос Гном.

— О жене потом. Дальше.

— А все, командир. Ни общественных, ни злачных мест не посещает. Хобби, увлечений не выявили.

— Футбол, театры?

— Ничего.

— Может, вы что-то упустили?