Тени возвращаются

— Жидкость изменила свой цвет. Я понятия не имею, что это значит, — ответил Кенир, не поднимая глаз.

И Алек понял, что Кенир лжет. А когда он понял это, ему вдруг стало так тяжко.

Дверь была закрыта, стражи оставались снаружи.

— Что остановит его теперь от того, чтобы создавать все новых тварей, если они представляют для него такую ценность? Как ты думаешь, на сколько ещё раз меня хватит, чтобы войти в ту клетку и выйти из неё живым?

— Не говори так, прошу тебя! — взмолился Кенир: — Если получилось то, что ему было нужно, я буду просить его, чтобы он сделал тебя простым домашним рабом, вроде меня. Это не так уж плохо на самом-то деле.

Алек вцепился в его запястье и притянул к себе:

— Я не был и не буду ничьим рабом! Или за все эти годы ты совсем забыл, что такое быть свободным?

— Быть может и так. Но что мы можем поделать? Смирись со своей участью и постарайся извлечь из неё возможную выгоду, как делают все.

Алек собирался рассказать ему об отмычках, припрятанных в матраце. Он планировал попросить его помочь разыскать Серегила и даже предложить бежать вместе с ними на свободу, но эта внезапная ложь заставила его прикусить язык, и Алек промолчал, позволив Кениру поцеловать его в лоб и выйти.

"Ну что ж, пусть пока будет так", — сказал он сам себе, всё ещё не желая отказываться от единственного союзника, который у него имелся. "Когда настанет пора, я помогу и ему, если это будет в моих силах".

Он пощупал дыру, желая удостовериться, что ключи к его свободе находятся на положенном месте. Но их не было! И еду ему этим вечером принесли без всяких инструментов. Ошеломленный, он лихорадочно шарил по матрацу, даже приподнял край, заглядывая внутрь. От его костяного инструмента не осталось и следа, ничего, даже маленького осколка! Алека пробил мерзкий озноб. Сюда мог войти кто угодно: охранники, Ахмол, сам Ихакобин. Но что он знал наверняка, это то, что здесь не обошлось без Кенира.

Как там говорится? "За улыбками прячутся кинжалы, тали".

Совершенно несчастный и охваченный дрожью, он свернулся калачиком под своими одеялами, прикидывая, какое наказание ожидает его теперь. Впервые с тех пор, как попал в плен, он вдруг ощутил себя рабом.

На следующее утро, ещё до завтрака, его повели в мастерскую. Он ожидал увидеть там алхимика с кнутом в руках, но вместо этого его ожидал поднос с дымящимся яблочным печеньем и чашкой великолепного аурененского чая. Алек с подозрением посмотрел на все это, гадая, какой дурман туда подмешан на сей раз.

Ихакобин рассмеялся.

— Эй, ну-ка сделай лицо попроще! Сегодня у нас праздник, и эти превосходные печенья — твоя награда.

— За что? — спросил Алек, все еще будучи начеку. Возможно ли, чтобы он ничего не знал про отмычки, или это была такая игра?

Ихакобин взял одно печенье и откусил от него кусочек:

— Видишь? Оно просто превосходно!

Алек медленно опустился на табурет и взял печенье, но так и не решился попробовать. Ихакобин вздохнул, отломил половинку от надкушенного печенья и протянул Алеку. Оно было пропитано сиропом и пахло корицей и ванилью. Он учуял аромат его маслянистой корочки. Глядя на то, как Ихакобин спокойно доедает свою половинку, Алек решился надкусить самый краешек. Это было лучшее, что он ел за все последнее время, и кажется, алхимик на самом деле не подмешал туда никакой отравы.

— Не знаю, что с тобой сегодня такое, — сказал Ихакобин, разламывая пополам ещё одно печенье и позволяя Алеку самому выбрать, какую половинку взять.

Алек мигом проглотил свой кусок, а алхимик встал и направился к странному расписному шатру в дальнем конце комнаты. Он приоподнял его полог и Алек увидел железную клетку. В ней находилось рекаро, обхватившее худенькими ручками своё бесполое тельце. Его волосы были серебристыми, но светлее, чем у прошлого и длиной уже доходили до пояса. Когда существо, поискав глазами, заметило Алека, оно издало нечеловеческий тонкий вопль.

— Ему тоже хочется кушать. Ты должен пойти и накормить его.

Алек чуть не подавился печеньем. Ихакобин выгнул бровь, глядя на него:

— Уже второй раз сегодня ты выказываешь свою непочтительность, Алек.

Юноша быстренько проглотил то, что было во рту.

— Простите меня, илбан. Я всего лишь… я просто не знаю, что мне следует делать.

— Так-то лучше. Для того, чтобы не умереть, ему нужна твоя кровь. Только она поддерживает его жизненные силы.

Он достал шило:

— Подойди-ка сюда, Алек. Всего несколько капель. Ты же не хочешь, чтобы бедняжка страдал?