Тени за холмами

Горди снова метнул в меня заклинание — зеленый пульсар. Уклониться я не успевала. Поэтому вместо заклятья я кинула в ответ биту, будто снаряд. Не собью, так отвлеку! Лакированное дерево, мой верный друг, столкнулось с пульсаром, загорелось и взорвалось в воздухе на полпути между нами.

— Горди! — ахнула я, и все обиды моей жизни сгрудились в этом слове.

Кажется, маг смутился оттого, что я поняла, что он реально пытался меня убить. Он стыдливо оцепенел — на полмгновения — и мне того хватило, чтоб напрыгнуть на него, сбивая с ног. С размаху я ударила Гординиуса локтем по виску — и альбинос обмяк, уронив голову набок.

— Отпусти! ОТПУСТИ! — раздались истошные вопли Ринды Милкис.

Я скатилась с Гординиуса и подняла глаза.

Мелисандр Кес, умничка моя, тянул Ринду за ноги вниз. А «богиня» — за ворот — вверх. И странное дело — Ринда и сама уже держалась за женщину — наощупь, слепо, — а вот от Мела отбрыкивалась изо всех сил.

— Тебя воруют, ау! — убеждал девчонку Мел.

Учитывая, с какой скоростью тетка-в-мантии набирала высоту — саусбериец тоже вот-вот взлетит.

— Мой выбор это! ОТСТАНЬ! — визжала Ринда.

— Готова ли ты, Ринда Милкис, вступить в новую жизнь? — женщина повторила ту же фразу, что и Гординиус пять минут назад.

— ДА! — басом рявкнула юная госпожа Милкис.

Женщина в балахоне взрезала кинжалом повязку на затылке Ринды, отпустила клинок падать и сложила пальцы странной загогулиной для заклятья.

В душе у меня будто бухнули камень: то, что Кесу, горе-спасителю невоспитанных девчонок, сейчас не поздоровится, казалось непреложной истиной.

Но вдруг время замерло.

Вообще замерло. На всей полянке.

Удивленный комар — один из первых в этом году — уже пару секунд как топчущийся на моем носу — застыл, балансируя на одной ножке.

Незадачливый культист, пытающийся надеть штанину и в итоге обреченно падающий на границу костра, завис под лихим углом, гравитации не по нраву.

Дама в воздухе замерла. Ринда, исказив рот, орала своё неуместное, глупое «да». Мелисандр вцепился ей в ноги и морщился оттого, что подростковые ботинки бьют по груди. Пшеничные брови сведены, лоб нахмурен.

Я поняла, что и сама не могу шевельнуться. Совсем. Даже моргнуть.

Краем глаза, однако, я увидела Анте Давьера: он бежал к костру с противоположной от нас стороны — и теперь так же замер, одна нога в воздухе, одна рука… опрокидывает в горло колбу с кровью Рэндома.

Хранитель спёр мою заначку?!

— Тинави, Мелисандр, я знаю, что вы слышите меня, но не можете ответить, — раздался в мозгу холодный голос Теннета. Сам он оставался недвижим. — Я заморозил время. Увы, запаса крови не хватило на то, что дать нам двигаться в заморозке. Только нашим мыслям. Поэтому, Мелисандр, слушайте. От этого зависит ваша жизнь. Судя по положению пальцев этой стервы, она сейчас телепортируется. Вероятно, в Мудру. Вы держитесь за девочку — значит, вас дёрнет вслед. Мы с Тинави уже не успеем вмешаться. Ваша задача: хотеть последовать за этой тварью. Всем сердцем. Это важно, Мелисандр. Уже сейчас начинайте думать: Я ХОЧУ ПОСЛЕДОВАТЬ ЗА НИМИ. Иначе вас разорвёт, ясно? Там, на месте, будьте послушным пленником. Забудьте о том, что вы герой. Ваша задача — выжить. Ждите нас. Так, заморозка иссякает. Еще раз, господин Кес: ВЫ ХОТИТЕ ПРЫГНУТЬ С НИМИ. Удачи.

В голове у меня будто хлопнули двумя металлическими тарелками.

Натянутая тетива времени оборвалась. Комар на носу упал замертво, не выдержав. Полуголый культист шлепнулся на угли и заверещал. Теннет, чертыхнувшись, неловко восстановил равновесие.

"Богини", Ринды и Мелисандра не было. Нигде не было.

Прыгнули.

Я со стоном закрыла лицо руками.

ГЛАВА 19. Случай с ревенантом

Прорастает сквозь камни трава —

Так же,

Как прорастает сквозь время память о тебе,

Каждую весну — новая, но не вполне.

Ты сеял не зря, и если

Дрогнула где-то рука —

Ничего,

Трава, что осталась,

Никому не приносит зла.

Заговор, читаемый над убитой нежитью,

Срединное государство, II век

— Уносим ноги! — ёмко скомандовал Анте, подбегая к тюку по имени Гординиус Сай.

Я согласно кивнула и — здравствуйте, прямые смыслы слов — примерилась к острым коленкам волшебника, торчащим даже сквозь плотный атласный балахон. Анте сграбастал жреца за подмышки.

Мы, семеня, потащили добычу прочь с поляны. Нас провожали горестные крики немногочисленных культистов: они торчали из тумана по краям лужайки, как суррикаты, и громко изъявляли своё недовольство произошедшим. Вмешиваться и спасать «жреца», впрочем, не спешили.

— Костер потушите, удивленные! — рявкнула я, потому что бесхозное пламя исподтишка уже тянулось острыми языками дальше: к старому пню и аппетитной траве вокруг.

И тотчас я спохватилась:

— Анте, может, еще культиста какого похитим? Допросим, все дела.