Тени забытой шестой (СИ)

— Нет! Что за глупость! Если б помнила, то разве стала б!..

— Ты была в синем платье.

Он кинул на постель сверток. Я нахмурилась. Так… Особые предпочтения. Что ж, это не самое страшное. Интересно, а близость у нас вообще была или так и осталась в его больном воображении?

— Оно было дорогим, из шелка или атласа, кажется, с вышивкой. Разумеется, это другое платье, не то самое, но мне показалось, что оно похоже…

Я нехотя отступила, подошла к кровати и развернула платье. Миленько.

— Надень его, пожалуйста.

Пока я переодевалась, Тиффано говорил. И чем больше я его слушала, тем больше уверялась в том, что псих он, а не я.

— Ты помнишь Зевасталь? Все случилось там, во дворце великого князя. Ты шантажом вынудила меня уступить твоим домогательствам, но я и сам хотел… Заманил тебя в ловушку. На тебе было это синее платье, ты стояла у окна и не смотрела на меня, была обижена, ревновала к сиятельной княжне. Тогда я закрыл дверь и стал раздеваться…

Шелест одежды за моей спиной. Так, похоже этот ненормальный решил оголиться. Хм… Я обернулась, с интересом разглядывая его. Надо признать, что ушибленный церковник был хорошо сложен и красив, даже с избитой мордой. Хм… А еще он сохранил способность смущаться и краснеть, ну по крайней мере, румянец проступил на левой щеке, которую он выгодно повернул, предоставив мне возможность любоваться на его гордый профиль. Хорош все-таки, мерзавец!..

— У меня тогда были длинные волосы, помнишь?

— Хотелось бы… — невольно вырвалось у меня, — взглянуть.

Он потянулся к пряжке ремня, и мне внезапно сделалось страшно, бросило в жар. Что не так? Почему? Чего я испугалась? Уж точно не вида обнаженного мужчины.

Тиффано сделал шаг ко мне, и мускулы заиграли под смуглой гладкой кожей. Я не могла отвести взгляда от столь совершенной красоты, чувствуя себя, словно муха, попавшая в липкую влажную паутину желания, однако моих сил хватило, чтобы попятиться. Мужским бессилием он точно не страдал, природа одарила его более чем щедро…

— Прекрати таращиться… туда, — он тяжело сглотнул, — и подойди ко мне.

Его запах, горячий, солено-пряный, дразнил обоняние и память. Мне даже почудилось, что я чувствую его на языке.

— Тебя тогда звали Лидией, ты помнишь? Лидией Хризштайн… Но как бы ты ни звалась, я люблю тебя… И буду любить всякой. Ты обещала вернуться. Вспомни меня, пожалуйста…

Его голос дрогнул, и меня словно обухом по голове стукнули. Это не мой страх! Я чуяла его эмоции!.. Тиффано до одури боялся… боялся, что я его не вспомню? Или чего-то иного? И все эти незнакомые эмоции… стыд, страх, греховное желание… они смешивались и накатывали на меня волнами… Только теперь к ним еще добавилась горечь отчаяния с чем-то обжигающе-горячим… темным… Шоколад?

На непослушных ногах я сделала шаг вперед, словно бросаясь в кипящую сладость. Тиффано привлек меня к себе… Нет, просто вжал в себя, до боли, до хруста в костях, до ожога. Жужжание миллиардов стрекоз, бессильно бьющихся в серой паутине, превратилось в оглушительный рев. Я опустила руку и коснулась горячей каменной плоти. Соляные кристаллы у меня в мозгу размокли и превратились в кашу, неспособную соображать. Я хотела отыметь его немедленно… сию секунду… и иметь целую вечность. Ощущать его мускусный запах, гибкие мышцы под шелковой кожей, чувственные губы, тяжелое сильное тело и это пульсирующее у меня в руке желание… Пока еще в руке…

Я впилась ему в губы, силой размыкая их и углубляя поцелуй. Он соленый… Кажется, я прокусила ему губу, но остановиться уже не могла. Выпила его дыхание, смешанное со стоном и капельками крови. Прижалась всем телом. Мне мало… Господи, как же мне мало!.. Меня трясло от вынужденного воздержания. Мозги давно расплавились…

И тут он оборвал поцелуй и оттолкнул меня так резко, что я едва не упала. Ощущение было такое, словно меня выдернули из пламени и швырнули в ледяную воду. Говорить я не могла. Меня вообще не было, не существовало. Осталось только желание обладать им, касаться, обнимать и содрогаться изнутри под его ударами, чтобы на одно бесконечное мгновение… стать живой!.. Я зарычала от бессильной ярости, забыв обо всем на свете.

— Хриз!.. Скажи, что любишь! Просто скажи!

Он увернулся от моих объятий. Я тебя возьму! Прямо сейчас! Не уйдешь! Я верну себе себя! Мое! Обезумев от желания, я сбила его с ног и повалила на пол, ухитрилась оседлать, но тут он подло словил меня за волосы, намотал их на кулак и дернул. Я оказалась подмятой под ним. Силы были слишком неравны. Он навалился всем телом, тяжелый и горячий, и зло рявкнул:

— Говори, что любишь! Или… уйду!..

При одной мысли об этом я взвыла и выплюнула:

— Люблю!

— Повторяй!.. И прекрати царапаться и кусаться, демон тебя раздери!..