Тени заезжего балагана

— Ты ведь уже пыталась избавиться от проклятия, верно? — снова заговорила ведьма. — И никто не сумел помочь тебе. А время уходит… Стоит ли и дальше упорствовать, когда на кону стоит твоя собственная, едва начавшаяся жизнь?

Сомнения, отразившиеся на лице Уми, омрачили боевой настрой Ёсио. Нарастающая тревога то жаром прокатывалась по всему телу, то вдруг отступала, оставляя после себя липкий холод на пальцах… Рука сама потянулась к припрятанному за пазухой револьверу. Хотя к огнестрелам Ёсио не питал большой любви, отдавая предпочтение звонкой стали, незаметно пронести в балаган другое оружие было невозможно. Пока. Но когда выбор встаёт между жизнью или смертью, в борьбе хороши любые средства. А уж против пули в лоб никакая магия не поможет — уж в этом Ёсио ни капли не сомневался.

Он отвлёкся всего на миг: краем глаза увидел, как в толпу вклинился Исибаси. Значит, мечи ребята всё-таки протащили — хоть что-то шло по демонову плану! Исибаси с дюжиной самых надёжных ребят должен был отправиться на крытой телеге сразу за ними, только другой дорогой. С собой он вёз и мечи, и петарды, чтобы было, чем припугнуть актёришек. Но приехали парни намного позже, чем рассчитывал Ёсио. Должно быть, полиция задержала — этим уродам только дай волю, лишь бы сунуть свой нос в дела клана. Пользуются тем, что оябун старался выдерживать с ними более-менее терпимые отношения, вот и наглеют…

Ёсио отвёл глаза от подмостков всего на мгновение — но его оказалось достаточно, чтобы колдунья схватила Уми за руку, и та вдруг разом застыла. С лица её сошли все краски, глаза закатились, словно она грезила наяву. Ёсио доводилось видеть похожие лица в притонах, где люди дышали парами снотворного мака. Вот только Ёсио слишком хорошо знал — Уми никогда не стала бы принимать такую дрянь. Ни по своей воле, ни по чьей-либо ещё. Значит, это всё ведьмины происки, сомнений быть не может!

Ёсио не стал дожидаться, пока ситуация окончательно выйдет из-под контроля, и выхватил револьвер из кобуры. Но не успел он направить его на ведьму, как прямо за спиной раздался гневный крик:

— Отпусти мою дочь!

Когда оябун успел вернуться, Ёсио так и не понял — должно быть, подошёл сразу следом за Исибаси. Он растолкал всех и вышел вперёд, отвлекая всё внимание ведьмы на себя. Она медленно повернулась в его сторону и чуть склонила голову набок — ну прямо как птица, заприметившая особенно жирного червяка. Молчание колдуньи и вся её поза не предвещали ничего хорошего. Что-то однозначно назревало, тут даже не надо ходить к грёбаной гадалке. Вон она, и так на сцене восседает, словно в императорском дворце!

— Тебе нечего бояться, Итиро Хаяси, — пропела ведьма. Не выпуская руки Уми, она поднялась с дзабутона, и утянула девушку за собой. — На неё и впрямь наложено проклятие. Я лишь хочу помочь.

Похоже, весть о том, что среди них были сам глава клана Аосаки, а на сцене стояла его дочь, взбудоражила народ ещё сильнее, чем недавнее обвинение в колдовстве, которое Уми осмелилась бросить ведьме прямо в лицо.

Глаза Ёсио лихорадочно перебегали с окостеневшего лица невесты на неподвижную маску гадательницы. Она стояла, гордо подняв голову — ну просто замечательная мишень. Вот только Ёсио медлил, и никто из его парней тоже не спешил стрелять. Вдруг ведьма в самый последний момент вздумает сделать из Уми живой щит?

Похоже, оябуна одолевали похожие мысли, потому как он дважды прокашлялся, словно бы прочищал горло. Но то был условный знак: «без моего разрешения ничего не предпринимать». И Ёсио опустил револьвер, пряча его за складками штанов-хакама, чтобы оружие не так бросалось в глаза.

Он ещё напоит подмостки кровью ведьмы. Нужно лишь выждать. А ждать Ёсио умел, этого у него было не отнять.

— Я не просил тебя о помощи, — процедил оябун.

— Зато твоя дочь попросила. И все присутствующие здесь подтвердят мои слова. Бедная девочка настолько отчаялась, что решилась прийти ко мне, простой гадательнице из заезжего балагана!

«Ты похожа на простую гадательницу, как я — на градоправителя Ганрю», — невесело усмехнулся Ёсио. Следовало отдать ведьме должное: заговаривать зубы она умела. Но его не отпускало ощущение, что ведьма лишь разыгрывает перед ними какую-то свою, одной ей ведомую роль, а что у неё было на уме, пожалуй, только демону было ведомо.

Оябун скрестил руки на груди. Ёсио так и не сумел понять, тянул ли глава время, или и впрямь рассчитывал на помощь ведьмы.

— Хорошо, — наконец, кивнул Итиро Хаяси. — Но, если ты хоть пальцем тронешь Уми, я тебе этого так просто не оставлю.

— Прибереги угрозы для своих людей, — последовал надменный ответ. — Мне нет резона вредить девочке.

Ёсио чувствовал, что за последней фразой ведьмы крылось не прозвучавшее «пока», и потому он всё своё внимание сосредоточил на ведьме, чтобы сразу подловить её на подлости и без всякой жалости пристрелить.