Тени заезжего балагана

Вокруг Уми и впрямь стали мелькать какие-то смутные тени: они не приближались, но даже от одного взгляда на них отчего-то пробирала дрожь. Ёкай? Но как они пробрались сюда, если усадьба была под защитой О-Кин? Дзасики-вараси не терпели чужаков на своей земле: даже Сана ёкай приняла холодно. А тут целый сонм зловредных маленьких духов, которые заманили её в этот пруд, и она, как распоследняя дурочка, попалась на их уловку…

Когда одна из теней всё же коснулась Уми, перед её внутренним взором возникло видение. На берегу пруда – ровно на том же месте, где совсем недавно стояла сама Уми, сидела молодая женщина в жёлтом кимоно и дорогим поясом, расшитым серебряной нитью. На руках она держала ребёнка, одетого в яркое детское платьице, и что-то ласково пела ему, но слов Уми разобрать не могла. Нежное лицо женщины, озарённое улыбкой, было прекраснее лунного света, отражавшегося в водах Ито, и Уми вдруг узнала его…

«Я не хочу видеть это, отпусти меня!» – взмолилась Уми, сама толком не понимая, к кому обращается. Она не оставляла попыток выплыть на поверхность, но с каждой секундой силы покидали её. Всё новые и новые тени касались её рук, лица, спины – и всё новые наваждения одолевали Уми. Они закружили её в ярком вихре, так что всё слилось в сплошную полосу ослепительного света, а голоса людей, что являлись Уми, превратились в неразборчивый гул.

Чем сильнее пыталась она сопротивляться окружившим её теням, тем ближе наступали они, тем настойчивее пытались коснуться. Неожиданно перед Уми возникла тень, отличавшаяся от остальных – она отдалённо напоминала человеческий силуэт. Откуда-то Уми знала: она не должна дать этой тени коснуться себя. Но к тому моменту силы окончательно покинули её – она не могла больше сопротивляться воде, которая утягивала её всё глубже.

Не смогла она и противиться тени, которая вдруг схватила её за ворот рубахи и притянула к себе. Только теперь Уми заметила, что у этой тени были глаза: словно два бездонных колодца, они пытались затянуть Уми в свою тьму и не дать ей выбраться обратно к свету…

***

Очнулась Уми оттого, что начала кашлять водой. Горло раздирало так, будто бы она наелась гвоздей. Почувствовав, что задыхается, Уми дёрнулась вперёд и ударилась лбом обо что-то твёрдое и тёплое.

– Ай, – пробасил кто-то совсем рядом. – Молодая госпожа Хаяси, вы в порядке? Слышите меня?

Уми обнаружила, что лежит на траве. Её трясло от холода, мокрая одежда неприятно липла к телу, а глаза и нос щипало так, будто она вдохнула какой-то ядовитый порошок. Но на деле же она просто наглоталась воды и чуть не утонула в старом пруду. Она согнулась в новом приступе кашля – то отходила вода, которая отдавала затхлой вонью пруда. Только после этого Уми удалось разогнуться и посмотреть на говорившего.

Им оказался Ямада – такой же мокрый, как и она сама. Одной рукой он потирал лоб, в который, похоже, врезалась Уми, когда очнулась. Его посох лежал тут же, рядом – должно быть, Ямада и впрямь никогда с ним не расставался.

Но что он делал здесь в такую рань? И как ему удалось вырвать её из лап той жуткой тени?

Уми открыла было рот, чтобы обрушить на Ямаду весь шквал накопившихся у неё вопросов, но у неё зуб на зуб не попадал – так она продрогла.

– Давайте отведу вас в дом, вы совсем замёрзли, – Ямада ухватил её под локоть и помог подняться. – Нужно скорее найти вам сменную одежду.

Ноги почти не гнулись, так что Уми пришлось повиснуть на руке Ямады. Даже сквозь мокрую рубаху она чувствовала, какой горячей была его кожа – и продрогшая Уми жадно впитывала в себя эти крохи тепла. Ямада то и дело с беспокойством косился на Уми, гадая, должно быть, что с ней произошло в пруду – ведь не мог же он не почуять всех этих духов, которые на неё напали! Но все разговоры придётся отложить на потом – сейчас Уми не могла думать больше ни о чём, кроме одеяла и согревающего питья, которое поможет ей прийти в себя.

На веранде они столкнулись с Томоко. Поначалу домоправительница и слова не могла вымолвить от изумления – должно быть, со стороны Уми с Ямадой и впрямь являли собой плачевное зрелище. Оба мокрые, с посиневшими от холода губами – словно заблудшие души, которых не приняла Страна Корней.

Но Томоко вот уже много лет была домоправительницей у главы клана якудза и многое повидала. Поэтому двумя искупавшимися в пруду молодыми людьми её было не удивить. Она тут же принялась хлопотать вокруг них и умудрилась привлечь к помощи всех, кого сумела найти и добудиться в столь ранний час.

– Ни за что не поверю, что у вас не отыщется чистой мужской одежды, – ворчала домоправительница на кого-то из братьев. – Если по твоей вине новый телохранитель Уми заболеет и не сможет выполнять свои обязанности, то перед господином Хаяси будешь отвечать сам.