Тени «Желтого доминиона»

Таганов молчал, крепко задумавшись над словами Амир-балы. Чекист знал – в басмаческом стане разлад, родовая вражда. Это мешало им объединиться, но то, что Амир-бала рассказал об Аннамете, было новостью, над которой стоило подумать. Уж очень заманчиво заполучить Аннамета, главу контрразведки Эшши-хана. «Это он убил моего отца! – Кровь прилила к вискам, и Таганов потер лицо, голову. – Не ты ли, Ашир, клялся на могиле отца, что отомстишь за него, за сестру Джемал?…»

– Сердар! – Атали теребил Таганова за плечо. – Лекарь зовет. Раненый очнулся.

Таганов направился к палатке. Раненым красноармейцем оказался Колодин, который дней десять назад вместе со своим взводом вышел из Ашхабада, сопровождая в Ташауз большой караван из тысячи с лишним верблюдов. Правительство молодой республики направило хлеб в голодавшие аулы Ташауза, разоренные басмаческими бандами. Но при этом не была усилена охрана, не продумана система прохождения пути. Караван, растянувшийся на три с лишним километра в голой пустыне, вышел фактически из-под контроля. Что могла сделать малочисленная охрана, когда басмачи, воспользовавшись этим, напали на караван? Охрана, несмотря на превосходство сил грабителей, приняла бой и сражалась до последнего. Басмачам удалось перебить сопровождающих и захватить почти весь караван. Красноармеец Колодин, отстреливавшийся до последнего патрона и чудом уцелевший, под покровом наступившей темноты увел с собой шестнадцать верблюдов, но потерял в дороге сознание, истекая кровью от полученных ран. На него и наткнулся Амир-бала. Ранение Колодина оказалось неопасным, хотя боец потерял много крови и обессилел. Старания отрядного лекаря, хорошее питание быстро вернули в строй молодого красноармейца.

…Ашир Таганов, походив ночью по спящему лагерю и убедившись, что часовые бдительно несут службу, подсел на кошму, на которой спал Бегматов, подбросил в тлеющий костер пару саксаулин. Душистый дымок стелился по земле, язычки пламени осторожно лизали древесину. За спиной Ашира, на кошме, завозился под тулупом комиссар.

– Ты что, полуношник, сам не спишь и другим не даешь? – Бегматов присел рядом с Тагановым. – О чем задумался?

– Не дает мне покоя одна мысль, Игам… Если я пошлю Амир-балу к Эшши-хану… А не может рядом с Эшши-ханом уже действовать наш разведчик? Я-то не знаю, – есть там кто или нет. Действовал же подле Джунаид-хана наш разведчик Аманлы Белет. А ну как пошлю Амир-балу, а он парень горячий, может нашему разведчику помешать, чего доброго… А?

– Ашир, дружище! – Игам Бегматов положил Таганову руку на плечо. – Пойми меня правильно. Я – партийный работник, и все тонкости оперативной работы мне неведомы. Ты знаешь, я не специалист, но скажу одно – рассуждаешь ты логично. Захватить этого бандюгу Эшши-хана заманчиво. С облегчением вздохнули бы все. Но как бы нам с тобой дров не наломать. Может, у Центра какие-то свои планы, а мы помешаем. А за действия отряда мы с тобой оба в ответе перед партией.

Долго еще не ложились спать друзья, перебрали десятки вариантов пленения Эшши-хана и наконец порешили снарядить в Ашхабад гонцов, чтобы заручиться согласием Центра на засылку Амир-балы в стан Эшши-хана.

Таганов, отправляя в дальнюю дорогу десятку джигитов во главе с Атали Доврановым, вручил ему зашитый нитками пакет.

– Передашь лично в руки Чары Назарова, – наставлял Ашир командира десятки. – По дороге ни с кем в бой не вступать, уклоняться от всяких стычек с басмачами. Ваша задача – в целости и сохранности доставить пакет по адресу. Я буду ждать вас у колодца Тачмамед. Отправится с вами и Колодик, а также отрядный лекарь.

Когда Атали уже подошел к коню, чтобы вскочить в седло, Ашир снова отозвал его в сторонку.

– Будешь в Ашхабаде, – тихо произнес Таганов, – увидишь Герту… поклонись ей. Написать не могу, она поймет. Скажи, что я часто вспоминаю наш последний разговор. И вообще, я всегда помню… – Он оборвал фразу на полуслове, будто проверял себя.