Теннисистка

Вообще-то директором детского дома на Вяземской улице должна была стать Олимпиада Александровна. Сколько сил и изобретательности она употребила в свое время для этого. Тоже, будучи завучем, Олимпиада сумела снять сильного и умного директора Валентину Николаевну Суматрову. Произошло это несколько лет назад, но о ней вспоминали до сих пор и воспитатели, и детдомовцы. Суматрова была педагогом с большой буквы. Многие помнили, как она часто приходила к воспитанникам и засиживалась в их комнатах до позднего вечера, объясняя им трудные задания или рассказывая необыкновенные истории о путешествиях и путешественниках. Была у нее еще идея облегчить жизнь детдомовцев, сделать ее более интересной и свободной, позволить выходить им за ограду не только в организованном порядке, но и самостоятельно. Вот на этом-то и сыграла Олимпиада. Представила дело так, что Суматрова собирается нарушить священные циркуляры и предписания, а детдом превратить в притон или ночлежку. Оповещены были все инстанции, включая РОНО. Нагрянули бесчисленные проверяющие. Столько наслушалась и натерпелась Валентина Николаевна, что нервы у нее, в конце концов, не выдержали, и она подала заявление. В РОНО нашлись неглупые люди, которые понимали, какого педагога они могут потерять. Стали уговаривать Суматрову остаться, но было уже поздно, принципиальных решений она не меняла никогда.

Вот и настал миг торжества Олимпиады Александровны, она его так долго ждала! Какие могли быть сомнения, директором детдома теперь станет она. Но случилось непредвиденное. На пороге ее царства появился безликий тюфяк Иван Иванович Поленов. Преодолев шоковое состояние, она помчалась в РОНО. Однако все оказалось тщетным. Кто-то ее боялся, кто-то презирал. Свои люди пытались помочь, но общее негативное отношение перевесить не смогли. В результате, завуч так и остался завучем. И решила тогда несгибаемая Олимпиада Александровна все-таки стать директором, если не юридическим, то фактическим.

Ничего этого не знал Кротов, терпеливо дожидавшийся в пропахшем хлоркой вестибюле загадочного завуча. Наконец двери отворились, дежурная вскочила со своего стула, встал и Кротов с Дашей, но Олимпиада Александровна их даже не заметила и быстрыми шагами устремилась к кабинету директора.

Вышла она оттуда не скоро, минут через сорок. Кротов приказал Даше сидеть на месте, сам встал и решительно направился к завучу.

— Здравствуйте, Олимпиада Александровна.

— Здравствуйте.

— Меня зовут Андрей Владимирович Кротов. Вы не уделите мне немного времени?

— Мне сейчас совершенно некогда, сами видите, что у нас творится.

— Извините, но вопрос у меня неотложный, он касается одной из ваших воспитанниц.

— Приходите в понедельник.

— На следующей неделе мне, возможно, придется уехать, а вопрос действительно срочный.

— Если вы о Воронцовой, то директор мне в общих чертах описал ситуацию. О том, что вы просите, не может быть и речи.

Кротов смотрел на сухую, поджарую, неприступную Олимпиаду и думал, что подход к ней будет найти сложно, если вообще возможно.

— Кстати, — она продолжила чеканить слова, — способствовать побегам наших детдомовцев, нарушать раз и навсегда установленный режим нашего учреждения вам никто не позволит, и еще неизвестно, как к таким выходкам отнесутся в вашем спортобществе. Это все. А сейчас, извините, мне нужно разбираться, почему возник пожар и кто его мог устроить.

В эту самую напряженную минуту Кротов, вопреки всякой логике, вдруг широко и дружественно улыбнулся.

— Олимпиада Александровна, да Бог с ним со всем. Простите, если как-то подвел вас. Даша Воронцова, поверьте, ни в чем не виновата, виноват только я. Но давайте сейчас не будем об этом. Вопрос, который я хочу затронуть, важен не столько для меня, сколько для детдома в целом и лично для вас.

Завуч не ожидала такой перемены в поведении Кротова. Она была уверена, что последуют пререкания и расставание на скандальной ноте, поэтому сейчас она несколько озадаченно посмотрела на него. А Кротов, не выпуская инициативы из рук, продолжил:

— Если вы не возражаете, давайте не будем стоять в коридоре, наш разговор займет не более пяти минут, пройдемте в ваш кабинет.

При этих словах своей твердой рукой деликатно, но настойчиво он взял Олимпиаду за локоть. Она же, сама не понимая почему, поддалась то ли его силе, то ли мужскому обаянию, и они направились на второй этаж.

В аскетичном кабинете, очень похожем на самого завуча, Кротов постарался еще более энергично и ярко, чем перед Поленовым, описать достоинства и талант Даши. И затем, не давая себя прервать, сказал:

— Олимпиада Александровна, поверьте, через сравнительно короткое время эта девочка сможет прославить ваш детдом. Все увидят, в том числе ваши высшие инстанции, каких детей вы воспитываете. Кроме того, сейчас теннис не тот, что был раньше. В этом виде спорта, как ни в каком другом, выплачиваются очень крупные призовые деньги. Чемпионам, конечно, а Даша как раз и станет чемпионом, в таких вопросах я не ошибаюсь.

Кротов так увлекся, что не заметил, как лицо Олимпиады пошло красными пятнами.