Тэнум

— Ну, как знаешь, — надел трофейный нагрудник и закинул помпу на плечо.

Медик взяла «масленку» и гогглы, Артуру достался укрепленный кожаными набойками комбинезон и пневматический пистолет с питанием от подвесного баллона. Длинные — с карандаш — дюбели в пистолетных патронах хранились в похожем на термос дисковом магазине и обеспечивали запредельную скорострельность при никакущей дальности и посредственном уроне. Фемида решила не менять шило на мыло и оставила привычное снаряжение.

Немного прибарахлившись, выдвинулись к руинам на горе, до которых оставалось меньше километра. Стена ползла на значительном удалении, и мы особо не торопились, экономя силы и посматривая по сторонам. Пальба и крики раздавались все реже и достаточно далеко, чтобы обращать на них внимание.

— Не в обиде? — спросил, поравнявшись со Скачковой.

— Из-за чего? — майор даже не повернулась.

— Из-за белья. Ну, я же правда для дела, а не всяких пошлостей.

— Забей. Было — и было. К тому же, твои выходки дико меня мотивируют.

— Да? Вдохновляешься рвением и решительностью прирожденного следака?

— Не совсем, — спутница вздохнула и поправила ремень автомата. — Чем раньше поймаем маньяка, тем быстрее мы расстанемся. И больше никогда не увидимся. Ни при каких, мать твою, обстоятельствах.

— А я бы с тобой погуляла, — Аня догнала меня и взяла под руку. — Не против? А то идти тяжело.

— Совет да любовь, — Фемида презрительно фыркнула и ускорила шаг.

Судя по тому, что я увидел на вершине, городок бомбили сильнее, чем Дрезден. Картину немного спасало то, что дома строили из громадных каменных блоков, на манер пирамид или зиккуратов, и взрывные волны не слизывали со зданий целые этажи. И все равно это выглядело слишком похожим на то, через что пришлось пройти на далекой безымянной войне. С той лишь разницей, что там царили жара и песок, а здесь — снег и пронзающий до глубины души холод. А так... те же пустые окна и темные проломы, где легко спрятаться врагу, засыпанные крошевом улицы, разбитая, сожженная бронетехника, стоны и шорохи из-за углов, редкая, но точная стрельба. Не многовато ли флэшбеков на один заход?

— Опять спишь? — Скачкова поводила ладонью перед побледневшим лицом. — И как тебя не шлепнули до сих пор?

А правда, как? Почему выжил я, а не любой другой из двух отрядов? А сколько еще малознакомых ребят и сослуживцев погибли при менее трагичных, но не менее глупых обстоятельствах? Растяжка, старая мина — эхо предыдущих стычек, бандитская пуля, нож наркомана, пьяный водила... Даже в самом благополучном и спокойном обществе далеко не все доживают до моих лет, что уж говорить о людях, ежедневно, добровольно и злонамеренно сующих головы в пасти львам. Но я все еще дышу, и в этом нет ни божьего промысла, ни удачи, ни предназначения, ни особого смысла. Только шанс, как при броске игрального кубика. Одним везет больше, другим меньше, а вся наша жизнь — лишь теория вероятности.

— У нас привал, или как?

Абу взглянул с высоты на подползающую лавину. У подножья, спотыкаясь и падая, бежали черные фигурки проигравших сегодняшнюю гонку. Белое цунами пожирало их, как огонь муравьев, но это не страшно — сутки спустя попробуют снова. Может, в этом и есть секрет «Тэнума»?

— Макс, все в порядке? — рука Зебры скользнула с предплечья на ладонь. — Надо идти, здесь опасно. Торчим, как жерди в чистом поле.

Я знал, что торчать на окраине чревато, но не мог ступить и шага. Не боялся, не переживал, а просто не хотел, подсознательно понимая, что это не граница разрушенного города, а та самая река, в которую нельзя войти дважды. Нельзя, но нужно, иначе так и останешься на берегу, как выброшенный волнами мусор. Не ради себя, не ради высшей цели, а ради тех, кому поклялся служить и защищать. Но у всех бывают такие моменты, когда разум твердит — делай, а тело отказывается подчиняться. Потому что помнит, как было больно. Потому что знает — ничего хорошего не будет. Ведь в мире есть лишь одно действие с постоянно повторяемым результатом — бег по граблям.

— Макс, — Аня сжала оледеневшую ладонь своими и с тревогой заглянула в глаза. — Тебе помочь?

— Дерьмо случается, — Артур осторожно, как на бомбу, положил пальцы на плечо. — Не обязательно разгребать его в соло.

— И это — самый опытный, храбрый и сильный мент? — Диана сплюнула под ноги и покачала головой. — Или наши начальники сошли с ума... Или весь гребаный мир. — После чего протянула руку и добавила: — Идем. На нас люди, блин, смотрят. Один из них, возможно, твой племянник. Перед нами ты уже обосрался, но хоть перед родней сохрани лицо.

— Иди ты, — последние слова окатили, как из душа после долгого кошмара. Закинул дробовик на плечо и зашагал к ближайшему зданию, краем глаза заметив, что майор ехидно улыбается. Иногда шоковая терапия — лучшее лекарство.

— В городе пять реликтовых точек, — объяснял на ходу Абу. — Четыре по краям, пятая — в центре. Сейчас она заперта и откроется после того, как лавина подойдет к площади.

— Никак, чтоб ее, не успокоится, — я нацелил помпу на шатающегося вдоль тротуара скелета, но Скачкова тут же схватила за ствол.