Теодор Рузвельт. Политический портрет

К концу XIX века «вершителям судеб» стало ясно, что вовсе необязательно иметь в одних руках 100 % стоимости компании, вполне достаточно 45 ― 60 %. Началось несколько замаскированное расползание компаний вширь. Буржуазные идеологи уже тогда говорили о «спасительности» акционерного общества. Это был прием, рассчитанный на уход в тень, на маскировку тех, кто является непосредственным эксплуататором, на ослабление социального давления. Суть оставалась прежней: американская жизнь определялась узкой группой трестов. С целью обеспечить политическое прикрытие тресты обращались к сонму более или менее продажных политиков. Знаменитый журналист Линкольн Стеффенс делился своими мрачными наблюдениями: «Я все время пытался проследить источники политической коррупции в городских центрах. Поток коррупции направлялся в самых неожиданных направлениях и распространялся в столь сложном хитросплетении вен и артерий, что трудно было поверить, что хоть одна часть политического организма здорова. Поток шел от политики к предосудительным занятиям и преступлениям, из политики в бизнес и обратно в политику. Огромные артерии пересекают границы штата и охватывают всю нацию. Коррупция наших американских городов носит прежде всего политический характер, но финансовый и индустриальный тоже... Эта система господствует над страной».

Вопрос о трестах волновал все слои общества в США. Жертвы призывали обуздать монстров современного мира, адвокаты монополий связывали с ними весь прогресс человечества. И миллиардерам не чужд был дух диспута. В статье «Евангелие богатства» (1886г.) сталепромышленник Э. Карнеги убеждал массы американцев, что растекшееся по карманам мелких предпринимателей золото бесполезно для общества, тогда как объединенное в одних руках оно послужит основой меценатства, будет покровительствовать моральному и идейному прогрессу. Классовый вопрос разрешится, когда миллионеры получат возможность планомерно финансировать все духовное развитие общества: создавать библиотеки, строить храмы науки и религии и т.п. «Таким образом индивидуализм сохранится, а миллионер станет лишь доверенным лицом бедняков», ― писал Э. Карнеги.

Менее наивно и более эффективно с точки зрения подрыва антитрестовского фронта велась пропаганда реформистскими лидерами Американской федерации труда (АФТ). Здесь полагали, что крупные компании ― благо для рабочих, так как они обеспечивают большую (по сравнению с мелкими предприятиями) устойчивость занятости и заработной платы. В 1890 году бессменный глава АФТ Сэмюэл Гомперс заявил: «Нам нечего бояться объединений. Это дело мелких производителей бороться с трестами». Рабочим внушалось, что с нападками на тресты усилится давление на частную инициативу и рухнет американская мечта о ждущем каждого миллионе долларов.

Несмотря на оппортунизм верхушки руководства Американской федерации труда, делегаты съезда АФТ в 1899 году приняли следующее дополнение к докладу президента АФТ: «Съезд призывает профсоюзы Соединенных Штатов и вообще всех рабочих внимательно изучить развитие трестов и монополий, имея в виду их национализацию».

Динамичная натура Рузвельта протестовала против застоя, характерного для деятельности федерального правительства США в конце XIX века. «Терять время» честолюбивый нью-йоркский политик не хотел, стремясь к должностям, где мог бы проявить свою энергию, реализовать все способности. Весной 1895 года Рузвельт принял предложение мэра Нью-Йорка и занял пост главы полиции этого города.

Как обычно, он рьяно взялся за новое дело. Два года службы ознаменовались борьбой с самыми одиозными вымогателями и взяточниками, очищением аппарата полиции от явных связей с преступным миром, попыткой проведения кампании закрытия питейных заведений по воскресеньям. Последнее ему не удалось: доллар и на этот раз оказался сильнее закона. Любители спиртного, имевшие деньги, не страдали от «сухих» воскресений, поскольку запрет на продажу алкогольных напитков не распространялся на владельцев баров при дорогих отелях. Но самое главное то, что теперь ни у кого не было сомнений в истинной сущности Рузвельта. Находясь на этом посту, он показал себя неутомимым и последовательным защитником буржуазного правопорядка. Рузвельт охотно использовал полицию при решении даже ординарных трудовых конфликтов. Несмотря на радикальный характер своих речей, он всегда оставался верен своему классу, его идеологии.