Теодосия и изумрудная скрижаль

– Уилл – бывший карманник, – сказал Фагенбуш, делая шаг навстречу мне. – Маленький немытый уличный мальчишка, понятия не имеющий о чести и верности. Я же прослужил Братству восемь лет, потерял погибшего на задании любимого брата и потому, разумеется, гораздо больше подхожу для работы с Вигмером. Особенно если учесть, что любая организация сильна ровно настолько, насколько крепко ее самое слабое звено. В нашем случае это одиннадцатилетняя взбалмошная девчонка, даже не представляющая, во что она ввязалась. Вы ребенок. Уилл тоже ребенок. А то, чем мы занимаемся – недетское дело.

Меня всю трясло от гнева.

– Хорошо, я ребенок. А кто тогда вы, если доносите, сплетничаете и уговариваете Вигмера сделать по-вашему? По-моему, я никогда не опускалась до такого ребячества!

С этими словами я вылетела из библиотеки.

Ничего не замечая вокруг, я шла, сама не зная куда. Я до сих пор не могла поверить, что Вигмер уволил Уилла. На что, интересно, он теперь будет жить? Снова начнет воровать? Ох, как бы мне не хотелось этого!

И как быть с отчетом о последних ночных событиях в музее? Ведь я даже не знаю, успел Уилл передать мое сообщение до того, как его уволили, или нет.

И рассчитывать отныне я могла только на себя. Мне самой придется выяснить, почему Ови Бубу считает Изумрудную табличку такой ценной, и самой решить, насколько большую ценность она имеет для нас. Да, все самой, самой, без какой-либо помощи Вигмера.

Ну, хорошо. Все материалы в нашей библиотеке я уже просмотрела, больше в них об Изумрудной табличке искать нечего. Все, что знает о ней Вигмер, для меня недоступно – по крайней мере, в настоящий момент. Что мне делать дальше?

А вот что: искать место, где можно раздобыть дополнительную информацию о табличке. Впрочем, что его искать, оно и так известно, это место – Британский музей, точнее, читальный зал его библиотеки. Да, это запретное для меня место – при одном упоминании о Британском музее мои родители начинают скрипеть зубами, – но если у меня и есть шанс что-то выяснить об Изумрудной табличке, то только там.

Глава восемнадцатая. Чем меньше болтаешь, тем больше услышишь

До Британского музея от нас всего несколько кварталов, а поскольку я была вся в своих мыслях, то вообще не заметила, как проделала этот путь, и остановилась только тогда, когда уткнулась в ступеньки крыльца. Однажды мне уже удалось незаметно проскользнуть в этот музей, повезет ли мне и теперь – вопрос.

Ища подходящую возможность, я осмотрела собравшиеся возле входа небольшие кучки людей. Ага, вот приехала посмотреть музей группа школьниц со своей длинной и худой, как хлыст, наставницей. Многие девочки с интересом посматривали на меня, удивляясь наверняка, почему я не в школе, как они сами. Одна из них, самая маленькая, показала мне язык.

Затем они начали подниматься по ступенькам, и я пристроилась за ними в хвосте, как будто слегка отбилась от группы. Уловка сработала великолепно, и я смогла пройти в музей прямо под носом у швейцара, не услышав от него: «А что это вы здесь делаете, юная мисс?»

Очутившись внутри, я задержалась в фойе, дождалась, пока наставница уведет своих школьниц наверх. Стыдно признаться, но Британский музей вновь поразил меня своим великолепием.

Из главного фойе в разные стороны расходились коридоры и лестницы. Я быстро пробежала таблички, на которых было написано, куда они ведут: «Выставка амфибий», «Галерея ископаемых рыб», «Читальный зал». Ага, это мне и надо.

Я направилась вдоль длинного коридора, мои шаги эхом отражались от каменных стен и мраморных полов. Приближаясь к расположенным в конце коридора большим двойным дверям, я все чаще встречала в коридоре клерков и джентльменов – все они смотрели на меня с удивлением, а некоторые, чувствовалось, были просто шокированы. И то сказать, не так часто, наверное, увидишь школьницу младших классов в читальном зале научной библиотеки. К сожалению.

Я открыла одну тяжелую дверь, вошла в читальный зал и благоговейно ахнула. Широкие стеллажи, шедшие вдоль стен всего зала от пола до потолка, а высотой тот потолок был не менее трех с половиной метров, были туго набиты книгами и рукописями. Здесь, наверное, был миллион книг, не меньше!

Середину зала занимала большая круглая стойка, от которой, словно спицы колеса, расходились ряды столиков и конторок для чтения. Настоящий рай для исследователя.

Как и положено в таком раю, многие места были заняты учеными. Тяжело об этом говорить, но скромная библиотека нашего музея не шла ни в какое сравнение с этим великолепным читальным залом.

Я подошла к стойке, за которой, по всей видимости, должны были работать библиотекари. Один из них, совсем молодой человек, оторопело взглянул на меня и громким шепотом спросил, поджав губы:

– Что вы здесь делаете, юная леди?

– Ищу некоторые материалы для изучения.

Библиотекарь слегка отпрянул назад, будто я спросила его о чем-то не совсем приличном, например, о том, где здесь туалет.

– Простите, но наш читальный зал обслуживает только серьезных исследователей.