Теодосия и последний фараон

Но было у меня и еще одно, более неотложное дело, за него-то я и принялась. Прежде всего я внимательно осмотрела свою комнату, ища место, где можно было бы спрятать Изумрудную табличку. Я не сомневалась, что теперь, зная обо всех моих передвижениях, слуги Хаоса непременно обшарят мою комнату в те часы, когда меня не будет дома. Увы, подходящего места в комнате не нашлось. Спрятать табличку в комод или под матрас? С таким же успехом можно сразу передать ее в руки Змей Хаоса. Постоянно таскать табличку с собой – тоже не вариант. У меня фантазии не хватит объясняться с мамой по этому поводу.

Из задумчивости меня вывел долетевший от окна звук – это Исида скребла коготками по подоконнику, требуя, чтобы я выпустила ее на улицу.

И тут мне в голову пришла мысль – роскошная, грандиозная!

– Потерпи еще минутку, – сказала я Исиде, быстро выскочила за дверь и заглянула в соседнюю кладовку, куда сложили наши ненужные сейчас вещи. Как я и надеялась, там отыскалась плоская, с невысокими бортиками крышка от ящика. Я взяла ее и прихватила заодно старый ненужный парусиновый мешочек. Вернувшись в свою комнату, я вынула из фальшивого днища корзинки Исиды завернутую в газеты и промасленную тряпку Изумрудную табличку и переложила ее в принесенную из кладовки крышку – в перевернутом виде она превратилась в ящик с низкими стенками.

– Еще две секунды, клянусь, – пообещала я внимательно следившей за мной Исиде.

Я подхватила парусиновый мешок и подошла к окну. Возле дома никого не было – отлично. Я села на подоконник, перекинула ноги наружу, затем соскочила на землю и тщательно прикрыла за собой окно. Пригнувшись возле стены – чтобы случайно не попасться кому-нибудь на глаза, – я наполнила мешочек сухой грязью. Затем забралась снаружи на подоконник, открыла окно и забралась назад в свою комнату. Быстро закрыла окно, едва не прищемив нос рвавшейся на улицу Исиде.

– Сейчас, сейчас, прости, – уговаривала я Исиду, быстро пересыпая землю из мешочка в ящик, а закончив, сказала: – Теперь прошу! Все это для тебя одной!

Исида подошла к ящику, принюхалась, затем забралась внутрь и принялась разгребать землю – так делают все кошки перед тем, как присесть на лоток.

– Умница. Хорошая девочка, – сказала я, когда Исида закончила свои дела. Все в самом деле получилось превосходно – ну кто додумается искать табличку в этом ящике? Кроме того, древние египетские маги считали, между прочим, что демоны Подземного царства очень неравнодушны к веществам, которые Исида только что добавила в ящик, просто обожают их. Теперь демоны будут держаться рядом с табличкой, а тот, кто знает о том, насколько ценна эта табличка, должен знать и о вкусах демонов и потому просто инстинктивно станет держаться подальше от ящика.

Единственное, что мне оставалось сделать – это второй раз за это утро умыться и вымыть с мылом испачканные в грязи руки. Умывшись, я дважды обмотала вокруг запястья веревочную ручку ридикюля и взяла свой пробковый шлем. Затем оставила Исиду сторожить табличку и отправилась в Луксор искать своего связного.

Глава девятая. Майор Гарриман Гриндл, к вашим услугам

Только оказавшись на улице, я вдруг спохватилась, что имею крайне смутное представление, где мне искать майора Гриндла. Занимаясь тем, чтобы спрятать табличку, а затем незаметно ускользнуть из дома, я совершенно забыла, что не имею ни малейшего представления о том, куда нужно идти. Я оглянулась назад, на дом. Спросить у Хабибы? А вдруг она начнет расспрашивать, куда я собралась, и, что еще хуже, расскажет об этом маме?

Пока я раздумывала, рискнуть мне обратиться к Хабибе или нет, прямо передо мной промелькнула маленькая фигурка. От неожиданности я отпрянула назад, но тут же успокоилась, рассмотрев, что это всего лишь обезьянка Гаджи, похожая на непоседливого маленького чертенка. Это значит, что Гаджи где-то неподалеку, а ведь он жил в Луксоре. Быть может, он подскажет мне путь.

Словно прочитав мои мысли, Сефу обернулся и поскакал назад, в ту сторону, откуда появился, то и дело останавливаясь и посматривая, иду ли я за ним.

Он привел меня к жалкой заброшенной лачуге с лежащей на пороге кучкой тряпья. Только эта кучка оказалась не тряпьем, а Гаджи. При виде маленького спящего мальчугана у меня защемило сердце, и не только потому, что он потерял работу, спасая меня в Каире от толпы. Не только поэтому. Я с удивлением обнаружила в эту секунду, что, оказывается, вовсе и не солгала маме, когда сказала, что этот мальчик напоминает мне моего младшего брата, Генри. Гаджи был меньше и моложе Генри, но внешне выглядел старше его. Наверное, таким его сделала жизнь на улице, где Гаджи каждый день приходилось бороться за выживание. Легко представить, как быстро делает человека взрослым такая борьба. Но больше всего меня восхищало то, что, набравшись ума и житейского опыта, Гаджи сумел остаться на редкость жизнерадостным, никогда не унывающим человеком.

Сефу ущипнул Гаджи и разбудил его. Гаджи протер глаза, сел, а увидев меня, сразу же вскочил на ноги.