Теодосия и Сердце Египта

– Да, мама. Все отлично. Просто я слегка грязная. И голодная, – добавила я на тот случай, если у них на тарелках осталось еще что-нибудь. Затем я даже рискнула взглянуть на папу, который смотрел на меня сверху вниз.

– На этот раз, Теодосия, ты зашла слишком далеко, – сказал он и продолжил, обращаясь теперь к маме: – Я предупреждал тебя, что нужно ожидать сюрпризов, когда в твоем сундуке обнаружилось кое-что из ее вещей.

Иногда, когда захочет, папа бывает довольно проницательным.

Он вступил в переговоры с капитаном, а мама принялась суетиться возле меня. Честно признаюсь, это очень приятно, когда вокруг тебя суетятся. Только теперь мне стало понятно, насколько же я устала. Сидение в шлюпке, скудная еда и постоянный страх быть обнаруженной сделали свое дело.

Мама принялась просить стюарда принести мне еды, и в это время вернулся лейтенант.

– Вот конверт, сэр, – произнес он, неприязненно покосившись на меня. – Но здесь недостаточно денег, чтобы оплатить проезд.

Капитан взял конверт, заглянул в него и ответил, дернув своим моржовым усом:

– Вы забываете, что она должна заплатить за детский билет, а не за взрослый, – он перевел взгляд на меня и продолжил: – Мисс Трокмортон, я официально объявляю, что вы не безбилетница, – затем он посмотрел на моих родителей. – Думаю, нам лучше оставить вас троих наедине, чтобы вы обо всем могли переговорить.

С этими словами он отвернулся к своим гостям, чтобы продолжить прерванную беседу с ними, но перед этим неожиданно подмигнул мне.

– Пойдем, дорогая, – сказала мама. – Добудем тебе еды и теплую сухую одежду.

– И ванну, – добавила я.

– И ванну, – улыбнулась мама.

– Нет, в самом деле, Генриетта, – вмешался папа. – Перестань нянчиться с ней. Она, подумать только, прокралась на пароход! – Он обернулся ко мне и спросил: – Хотел бы я знать, что настолько важное произошло, что ты вздумала увязаться вслед за нами?

Под грозным папиным взглядом все извинения, которые я так долго придумывала, вылетели у меня из головы, и мне пришлось импровизировать.

– Просто мне очень захотелось увидеть Египет. А еще я подумала, что смогу помочь вам отвлекать внимание археологов из Британского музея, пока мама будет искать жезл Оз.

К счастью, маме удалось утихомирить папу, и дальнейшие расспросы прекратились. Вскоре я уже была в теплой родительской каюте, переодетая в сухое, прихлебывала горячее какао и рассказывала маме о своих похождениях. (Папа пока что не желал со мной разговаривать.) Но довольно скоро я начала клевать носом, и мама уложила меня в постель.

Когда я уже засыпала, папа вдруг резко сел в своей кровати и сказал:

– Черт побери, Теодосия! Ты хоть представляешь, насколько опасно было все это?

Я вздрогнула и слабым голосом ответила:

– Прости, папа.

Он фыркнул и снова улегся головой на подушку. Я решила, что сейчас, пожалуй, не время расспрашивать его о том, кто такие розовые слоны.

Подарочек

Спустя несколько дней я стояла утром на палубе «Розетта Мару» – наш пароход приближался к Александрии. Город постепенно вырастал на горизонте, на фоне безоблачного синего неба все отчетливее становились видны его башни с развевающимися на остроконечных крышах флагами.

О солнце! Не могу вам передать, насколько приятно было ощущать его теплые лучи на своем лице, на плечах, на всем теле! Мне казалось, что я уже сто лет не видела ни единого солнечного лучика.

Постояв с поднятым вверх лицом, я опустила голову и снова принялась смотреть на приближающуюся гавань Александрии. Александрия. Сколько очарования, сколько древних тайн в этом названии.

Здесь когда-то встречались Антоний и Клеопатра. Здесь сотни лет стоял Паросский маяк – одно из семи чудес древнего мира. Здесь находилась знаменитая Александрийская библиотека, погибшая во время пожара много веков назад. Ах, как бы мне хотелось, чтобы она по-прежнему стояла на своем месте! Сколько же в ней хранилось древних свитков и папирусов, раскрывающих тайны египетской магии и заклятий.

«Розетта Мару» входил в гавань, буквально набитую судами. Я просто не представляла, как они все вместились сюда! А вот пристань меня сильно разочаровала. Я ожидала увидеть нечто роскошное, огромное и очень… заграничное, что ли. Но вместо этого увидела обычные, такие же, как в Лондоне, скучные причалы. Только лица стоявших на них людей были более смуглыми. И шум. Разноголосица непривычных, чужих звуков, бивших меня по ушам, словно какой-то странный оркестр, состоящий из экзотических барабанов.

Нас встречал один из маминых знакомых, переводчик. Здесь, на востоке, как пояснила мама, переводчиков называют драгоманами, или толмачами. Признаюсь, мне стало спокойнее оттого, что рядом с нами будет человек, способный провести нас через эту толчею.