Теофил Норт

И начались наши уроки: час на грамматику и словарь, а потом час разговора, в котором я играл роль немецкого офицера. У Рипа были подобраны книги на двух языках с описанием тех знаменательных дней. Ни одна наша встреча не обходилась без того, чтобы его не позвали к телефону, откуда он возвращался с дополнительным списком поручений на день, однако у него была поразительная способность быстро сосредоточиваться вновь. Он несомненно получал от занятий большое удовольствие, они затрагивали в его душе какие-то глубинные здоровые пласты. Между занятиями и он работал прилежно, и я от него не отставал. («Делаю уроки», — говорил он.) Мое расписание оставляло мало времени на посторонние разговоры, и его — тоже. Когда мы кончали, он проглядывал список поручений, которые ему полагалось выполнить: сдать заказное письмо на почте; сводить собаку к ветеринару; заехать за мисс такой-то, работавшей у жены секретарем на неполной ставке; в одиннадцать отвезти Эйлин к миссис Брэндон на урок танцев и заехать за ней в двенадцать… Миссис Ванвинкль, по-видимому, большую часть дня сама нуждалась в машине и шофере. Выглядеть он стал лучше, смеялся чаще — и почти так же весело, как во время нашей встречи на Бельвью авеню. Но получил ли он разрешение ехать в Германию — об этом не говорилось ни слова.

Как-то вечером я пошел засвидетельствовать мое почтение миссис Крэнстон.

— Добрый вечер, мистер Норт, — любезно сказала она, поглядывая на соломенную корзинку у меня в руке. Корзинка была выстлана мхом, на котором лежало несколько аризем, лесных лилий и других цветов, названия которых я не знал. — Полевые цветы! Ах, мистер Норт, откуда вы знаете, что больше всего я люблю полевые цветы!

— Выкапывать некоторые из них, кажется, запрещено, мадам, но я, по крайней мере, делал это за городом. Вдобавок я добыл лопатку и фонарь и готов посадить их возле вашего дома, там, где вы укажете.

В эту минуту вошел Генри Симмонс.

— Генри, поглядите, что мне принес мистер Норт. Помогите ему посадить их под окном у Эдвины. Пусть она порадуется им, когда вернется. Ведь это для всех нас подарок, и я, со своей стороны, душевно вас благодарю. — Она нажала звонок. — Джерри принесет вам кувшин с водой, и цветы сразу почувствуют себя как дома.

Ни я, ни Генри не были опытными цветоводами, но старались как могли. Потом мы вымыли руки и пошли в гостиную, где нас дожидались контрабандные напитки.

— А мы по вас уже соскучились, — сказала миссис Крэнстон.

— Думали, Тедди, что вы изменили нам ради Наррагансетта, честное слово.

— Я тоже по вас соскучился, мадам, и по вас, Генри. У меня теперь и вечерами уроки, а иногда занятий столько, что в десять часов я просто валюсь в постель.

— Смотрите не перегружайтесь, дружище, а то станете занудой!

— Деньги! Деньги! — вздохнул я. — Все ищу квартиру. Уже десяток осмотрел, но все не по карману. Старшие ученики предлагали мне в виде подарка вполне удобные квартиры в бывшей конюшне или пустом доме садовника, но я усвоил правило, что отношения между хозяином и съемщиком должны быть как можно менее близкими.

— Хорошее правило, но порой допускает исключение, — заметила миссис Крэнстон, намекая на то, что Эдвина занимает у нее «квартиру над садом», а также, наверное, и на других своих жильцов.

— По-моему, я нашел как раз то, что надо. Район не фешенебельный. Обстановка скромная, но все аккуратно, чистенько, да и по средствам — если еще немного заработаю. Деньгами сорить не люблю, — чистокровный продукт Новой Англии по отцовской линии и шотландец почти без примеси по материнской. Короче, таких, как я, зовут «сквалыгами». А школьники — «жмотами».

Миссис Крэнстон рассмеялась:

— Мы тут говорим «прижимистый». Не стыжусь сказать, что в делах и я бываю прижимистой.

Генри возмутился:

— Ну знаете, миссис Крэнстон, вы самый щедрый человек, каких я видел! У вас золотое сердце.

— Терпеть не могу, Генри, когда так говорят. Разве я могла бы держать пансион и не вылететь в трубу, если бы не «поджималась». Для вас есть другое слово, мистер Норт. Я сама не люблю скопидомства, но всем советую знать, на что деньги тратить, а на что не надо. — Она откинулась в кресле, увлекшись темой разговора. — Лет двадцать или тридцать назад Ньюпорт славился своей расточительностью. Не поверите, сколько денег просаживали в одну ночь, не говоря уже о сезоне. Но и не поверите, если рассказать о тогдашнем скопидомстве, крохоборстве, жадности, — какое еще есть слово, обратное мотовству, мистер Норт?

— Скряжничество?

— Вот-вот…

— Скаредность?

— Вы только послушайте, Генри! Что значит высшее образование: прямо в точку. Эдвина любит говорить, что расточительство, — какое еще есть слово, мистер Норт?

— Транжирство.