Теофизика... и Бог-внук

— Из метро они лезут, из метро, — шептала запыхавшаяся бабушка Кристина. — Там целый город, говорят, этих… озверевших-то, прячется! Ох, хорошо хоть, никто его не хватится.

— Из метра, из метра, — кивала Фатима и что-то бормотала не по-русски. Мальчика она, наверное, принимала за своего внука и иногда ночью пронзительно кричала: «Самулла, Самулла, чиво гулять ходишь, шайтан, воду из колонки таскай, чай нада, самовар пить будим!»

А никакого самовара у неё и не было — в кастрюльке снег кипятили. Мальчик пугался и дрожал, молча зарывшись в груду тряпок, но из соседнего закутка приходила Кристина и успокаивала «коллегу», как она иногда Фатиму называла. Мальчик так и не понял — в шутку или всерьёз звучало это непонятное — «коллега».

— Держи фонарь на башку, — сказал старик. — Не горит? А вон, слева выключатель. Слева, говорю! Подтяни ремешок по размеру и надевай. Ночник пока тебе не дам, но если будешь вести себя хорошо, то заслужишь.

Дело оборачивалось всё лучшими и лучшими сторонами! «Ночник», то бишь, прибор ночного видения, это же мечта любой «крысы»! То есть, любого, кто живой. Но и фонарь, как у старика, надеть — тоже радость несказанная!

Они прошли длинным широким коридором. Под ногами мягко пружинил линолеум. Потом миновали несколько стеклянных почему-то неразбитых дверей. Стекло разбрасывало вокруг пугающие блики. Столы с компьютерами, разбросанные по полу бумаги, какие-то матовые однотипные приборы с самыми невероятными очертаниями, небрежно сдвинутые в сторону и опрокинутые стулья с торчащими вверх роликами ножек. Прошли мимо большой доски, густо исписанной мелом. Нижние надписи были смазаны, как будто несколько человек усердно терлись о доску плечами. На одной из дверей темнело разбрызганное тёмное пятно. У дверей мальчик нашёл странную блестящую штуку, напоминающую пасть железного крокодила. Быстро посмотрев в сторону отвернувшегося на секунду старика, мальчик схватил странную штуковину.

— Бери-бери, — проворчал старик. — Это для того, чтобы скрепки вытаскивать. Канцелярский прибор.

Оказывается, он всё видел в зеркале сбоку. А его-то мальчик и не приметил. «Поторопился!» — упрекнул он сам себя, щёлкая маленькими железными клыками. Штука ему понравилась и он зажал её в кулаке. Хорошо, что старик не разорался. Место здесь необычное, надо осторожнее быть.

У двери, блестящей, как только что подобранные «клыки» или бамперы у автомобилей, старик, ворча нажал неприметную кнопку. Хитро устроено — кнопки прямо из двери чуть-чуть высовываются, а надписей никаких под ними нет. Поди, догадайся, на какую нажать!

— Жора, это я! — сказал старик. Немного подождав, он ещё раз позвал неизвестного Жору. — Чёрт, что он там, уснул что ли?

Бормоча, он начал осторожно тыкать в разные кнопки. Дверь звякнула и приоткрылась. Мальчик от неожиданности шарахнулся в сторону, больно прищемив кожу ладони острыми клыками находки. Над головой вдруг засопели и хриплый голос сказал ниоткуда:

— Серёга, не мог, что ли подождать? За тобой что, гонятся? Ёкарный бабай…

— Сам ты этот бабай! Тебя пока дождёшься, полные штаны навалить можно.

— Не мог на воле облегчиться, старый?

— Это выражение такое… образное. Образное, говорю! Со мной гость, кстати. Если ты сам ещё не увидел. Эй, парень, пошли. Не бойся, это старик Жора чудит спросонок.

— Гость, говоришь? На хрена нам гость? Стойте, где стоите, я в перископ погляжу.

— Стоим, стоим, — проворчал старик Серёга, освещая мальчика своим фонарём. — Не дёргайся, парень. Тут промышленный перископ имеется. Надёжнее, чем телевизионное наблюдение. Хотя и оно тоже было, как не быть? Поотключали всё. Оставили только на механизме засовов двери, да на переговорное устройство. Ну, и стрельнуть может, если неймётся. Но ты учти, если электричества нет — дверь намертво заклинивает, а она бронебойная, непроходимая, понял?

Мальчик подумал, что старик заврался. Не бывает таких дверей, чтобы никто открыть не мог. Кому надо — натащит взрывчатки и бабахнет — ни одна дверь не устоит.

— Тощенький он у тебя, — сказал голос сверху. — Он у нас половину продуктов сожрёт.

— Ничего, не объест! — отрезал старик, протискиваясь сквозь дверной проём. — Хватит тебе зря болтать! Ну, где ты там, парень? Иди, не бойся. Осторожнее, тут вначале темно.

Пёс охотно проскользнув впереди мальчика. Еду, наверное, чует, вот и расхрабрился.

— Ещё и бобика с собой тащат… — проворчал голос старика Жоры. — Мало нам этого… Маугли… так ещё и блох с клещами приютим. Кстати, ты пацана на педикулёз проверил?

— Отключай фонарь, — строго сказал мальчику старик Серёга, — хватит аккумуляторы сажать. Вон, за углом уже светло.

— Сидел бы ты, Серёга, дома и строчил бы здесь свой мемуар. Так нет, ему непременно надо… — голос становился неразборчивым, затихая за двумя поворотами.

Коридоры были освещены редкими светильниками. Прогрохотав сапогами и кроссовками по полу из нержавеющей решётки, — мальчик заметил грязную обёртку от шоколада, зацепившуюся между двумя прутьями, — они наконец-то толкнули последнюю дверь. Пришли!