Teologica

Я также не обрёл сорбенты и покой —

Голодный пьяница, облизывающий стаканы.

Ростов-на-Дону, 22.04.13 года

Города

А города лакают капли снов твоих —

Рассветных инкрустаций след видений.

Язык шершавый кошки – их язык,

Бессонно-каменных ворчливых привидений.

Они, прищурясь солнцем, на своих двоих

Бросаются в пастель лучей несмелых

Омут. И из каторжников серых

Рождаются колоссы. Словом входят в стих —

Средь светотени, мрамор и гранит

Свой подвиг в новом дне хранит

И принесет из неспокойной ночи

Молчание отрешенности огней.

В маршрутах неуверенных людей

Твоих видений спрятав капли.

Между прочим.

Ростов-на-Дону, 22.04.13 года

Девочка-молоко

Ведь ты, внимая белым голубям,

Привносишь молоко на синий бархат.

Расплёскиваешь капли по краям,

Что небо ливни в середине марта.

Вороной отдаешь на суд дождям

Прически ровных перьев к растерзанию

И гулкий такт хорейного старья

Поэзии моей на поругание.

А я смотрю, как корчится хорей —

Стареющий, зачитанный, испетый

В клыках моих рифмических зверей.

Тебе не жалко. Ты удивлена,

Послушницей монастырей сонета

Строфе моей на постриг отдана.

Ростов-на-Дону, 26.04.13 года

Р.И.П.

POB

До свиданья.

Зализанный в нервные пряди волны

Заболевшей реки.

Твой пробор проведёт на фарватер

Пароход.

Там отход его

Лучше прихода с войны

Партизанов наук

На ступени моей альма-матер.

И больная река

Целовала свой тлеющий бриз,

Наполняла людей

Водянистой прозрачностью карпов,

Призывала ко дну их,

Как тянут актрис за кулис —

В глубину,

Где утратив свои корабельные карты,

Капитаны

Спивались от рюмки. И в пьяном азарте

Обрекались

Пропавшими без вести вязкостью ила…

Я смотрел на тебя,

Как на драму в паршивом театре,

И по-моему,

Чья-то рука меня в спину крестила —

Я собрался покинуть

Навечно твой глохнущий фарс —

Внук кармической шлюхи

И нищий фальшивый. Бог даст.

До свидания.

До встреч под соплями холодных дождей —

Добровольцев.

Искусников порчи июльских причесок

И набросков

Сподвижников новых научных идей —

Я оставлю себе

Лишь один из удачных набросков,

Закрывая рукой

От дождя его страшную суть.

Я спешу

Староверие тел наготою разрушить.

Непреложность

Обета убийц в предложения вернуть,

Как Господь

Возвращает под небо казненные души.

Научившись

Гонять кровожадность голодных чертей,

Чтоб их нервный ответ

Был куда очевиднее вопросов.

До свиданья.

До встреч под покровами крыш и камней

На развалинах

Купчих домов. От рыбацких утёсов

Уезжаю.

Бегу от тебя. Ты остыл и обмяк.

Ты иссякший глагол

И базарный избитый дурак.

Я спасаю себя

В ржавой жести скрипучих купе,

Испарюсь

В чадящем дыму. Заключенный в титане,

Закипаю

Под терпкостью чая. Я – кровь каритэ,

Не прощупанный пульс

В дребезжащем гранёном стакане —

Это свойство

Летящего в пламень угля, слабость силы —

Нагревая, алеть,

А нагревшись, стать пеплом и чадом,

Превращаться в огонь

И в распад раскаленной могилы,

Обжигать

Пальцы страждущих душ, как игрушечным адом,

Едким дымом

Гнать тонны металла в ночной тишине,

Рвать незримую ткань

Воспаления душного ветра.

Чтоб никто,

Никогда и нигде не сказал обо мне,

Как о скрытом

Во тьме края карты пустом сантиметре —

Я спасаюсь

От крови прохожих – их высохшей тины.

Ты – художник,

Пиши их портреты. Пусть пахнут картины.

До свидания!

Свиданья не будет. Я тот еще лжец.

До дуэли скорее

На кремне больших пистолетов!

Ты хотел до конца.

Вот настанет тебе и конец

И неважно,

Что свой я обрел в позапрошлое лето —

Я рогами

Троллейбусов бился в корриде дорог,

Сок бензина

Стекал по рукам и стонали машины.

Я не смог

Полюбить тебя. Ты меня тоже не смог,

Упиваясь

Количеством тюрем, как будто вершиной

Справедливости.

Словно нашел справедливость в Голгофе.

Я билет

В ройбуш моря сжимаю. В дрожащей руке

Коньяком

Разбавляю насилие вокзального кофе.

Ты забудешься скоро.

Ты двойка в моем дневнике.

Ты останешься вечно

В неназванной тусклой поре.

Тебя на три порвут

Два дефиса в моем букваре.

Ростов-на-Дону, 21.07.14 года / Сочи, 27.08.14 года

* * * (В воскресенье утром уехать к морю…)

В воскресенье утром уехать к морю,

Брать в попутчики песни, табак и книги.

Душный воздух дворов откупить за волю,

Оказаться сбежавшим, плести интриги.

Доползти по кривым позвоночникам пляжей

К одуревшим ветрам, что штормами полны.

Не сжигая слов до рифмованной сажи,

Ничего не делать. Смотреть на волны.

Целоваться с небом ленивым вопросом,

Обнимать безразличие зализанной гальки,

И восьмую ноту придумать просто

Из гортанных воплей единственной чайки.

С поездами на север цокать куплеты,

Щупать пульс гладких рельс, замечать – не бьется,

Эпикризом заполнить болезни лета,

Констатировать факт остановки солнца.

И бессловным рефреном молиться богу,

Растирать на пальцах ладаном ельник.

Панихидой маршруток тянуть дорогу,

Возвращаться в город. Жрать понедельник.

Сочи (Дагомыс), 07.09.14 года

Лавины Лавиндáми

И я уйду. Мне оставаться сто причин

На двести поводов расстаться не помогут

Набраться смелости. Я трогаю дорогу

Неровным шагом утренних мужчин,

Бредущих в опустевшие дома

К кошачьей верности и снам, как отпущению

Грехов, что не случились. Их прощение

Алее крови и трудней вина.

Уйду. А ты останешься смотреть

Как солнце по губам течет и тает,

Медалями на грудь располагая