Теоретик

— Пробовала. И не раз. Все-таки не где-нибудь живем, в Шахтах.

— И что?

— А ничего, только испортила.

— Я принесу тебе заполненный до краев, — твердо пообещал я. — Заполненный самым лучшим из всего того, чем его только можно заполнить.

«Мы идем к Отшельнику Федору. И несем ему жадры. Он славится тем, что умеет их заполнять как никто другой. И я все сделаю для того, чтобы один из них стал твоим».

— И где этот герой-любовник?! — Обычно невозмутимый Грек выглядел разъяренным. — Давно уже пора выступать, а его черти где-то носят!

Мы, полностью готовые к выходу, сидели и ждали Яниса, который пропадал неизвестно где. Гудрон покосился на меня раз, другой…

— Теоретик, — наконец сказал он, — ты что, так и будешь?

— Что именно?

— В каждом попавшемся нам селении по бабе себе заводить.

— Баб не буду, а с девушками как получится, — пожал плечами я.

В отличие от остальных я был весьма доволен тем, что Янис задерживается. За те полчаса, которые мы его ждали, мне удалось немного вздремнуть: ночью глаз не сомкнул. Нам предстоял очередной день ходьбы, когда к вечеру чувствуешь, как гудят и наливаются свинцом ноги. И самым мудрым решением было бы хорошенько отдохнуть. Но, если вернуть вчерашний вечер, ничего бы менять не стал. В старости высплюсь. Если до нее доживу. А коли нет — в могиле.

— Юля — хорошая девушка, — вмешался в наш разговор Гриша Сноуден. — Теоретик, ты ее не обижай. Муж у нее где-то там остался. — Он указал глазами на землю.

Я и не думал ее обижать. Даже не обещал ничего. Кроме жадра. Который подарю непременно, чего бы мне это ни стоило. И о Юлином муже знаю: его завалило в шахте. Мы ведь не только любовью занимались, но и разговаривали о многих вещах. А еще знаю о том, что каждый раз она провожала его под землю так, как будто никогда уже не увидит. Однажды так и случилось. И еще как они мечтали найти богатую жилу. Не ради жадра — ради пикселей, чтобы сложить из них портал и вернуться в прежний мир. Вернуться вдвоем, ведь именно здесь они и нашли друг друга.

— Так, вон он идет! — Слава первым из нас увидел Яниса. — С каким-то мешком.

И действительно, Янис нес чем-то наполовину заполненный мешок.

— Вероятно, Настя ему в дорогу харчишек собрала, чтобы не оголодал бедный! — тут же принялся зубоскалить Гудрон. — Грек, ты не ругай его слишком: любовь у него. Как у Теоретика, — не смог не ущипнуть он меня. — Но у Теоретика очередная, а у Артемона на всю жизнь. Наверное. — И заржал. После чего сказал подошедшему Янису: — Только не говори, что остаешься здесь навсегда. А это, — указал Гудрон на мешок, — твои откупные.

— Нет, — помотал головой улыбающийся Янис. — Не остаюсь. Заберу Настю отсюда на обратном пути. Да, вот еще что… В общем, женюсь я на ней! Она уже и согласие дала.

— Вот и славненько, на свадьбе погуляем! Только помни: если возьмешь себе другого дружку, отправлять супружеские обязанности будет нечем.

— Это почему еще?

— Ну как это почему? Оторву с корнем все, что для этого требуется! — Гудрон всегда шутит с самым серьезным видом.

— Ну раз такое дело — слово! — Янис не очень-то и испугался, но Гудрона поддержал. — Только с тебя концерт. Кстати, по моим заявкам.

— Это же мне всякую хрень петь придется! Про сердце из чистого золота и тому подобную шнягу.

— Именно! Насте очень такое нравится.

— Ладно, Ромео, сделаем. И смени свой блаженный вид на сосредоточенный. Сделай его таким, как будто ты полностью готов к новым тяготам пути. Иначе Грек вперед меня тебе все оторвет: вон он как зло на тебя косится!

Грек отвлекся на разговор с одним из вчерашних своих собеседников. А когда попрощался с ним за руку и подошел к нам, объявил:

— Идем к Даниловой переправе. Переберемся через Муть, тем самым снова сокращая дорогу. Да, вот еще что: в окрестностях как будто бы перквизиторов видели. Так что бдительность не теряем ни на мгновение!

Судя по лицам, сразу же ставшими серьезными, те являлись проблемой нешуточной.

— Значит, так, Теоретик, — принялся наставлять меня Гудрон. — Если увидишь человека в коричневом, чем-то похожем на рясу или сутану балахоне, и лицо у него будет размалевано белыми полосами — стреляй, даже не раздумывая! Если жизнь тебе хоть сколько-нибудь дорога.

— И бей точно в голову, — добавил от себя Янис. — У них, у всех без исключения, под сутанами бронежилеты из чешуи гвайзела. Примерно вот такие же.

И Янис извлек из мешка, с которым пришел, нечто вроде средневекового пластинчатого доспеха с наплечниками и длиной примерно до середины бедер. С той лишь разницей, что сверху он был покрыт тканью цвета хаки.

— Боря, помоги облачиться, — то ли в шутку, то ли всерьез попросил он Гудрона, который стоял с открытым от удивления ртом.

— Откуда он у тебя?! — только и смог сказать тот.

— Настенька подарила! — счастливо заулыбался Янис.

Глава десятая