Теория большого взрыва (СИ)

Задумавшийся Вадим оглянулся. Подруга хозяйки переоделась и вновь стала очень похожа на Карину, а ещё почему-то на итальянку. Вадиму всегда нравились итальянские актрисы Софи Лорен, Орнелла Мути, Моника Белуччи. Совсем разные внешне они, тем не менее, казались ему очень похожими между собой. Но не чертами лица или фигурами, а чем-то неуловимым и при этом действующим на него безотказно. Вот и Ангелина в ярком платье, шляпе и больших солнцезащитных очках сейчас излучала то же сияние, ту же радость жизни и те же неотразимые, сражающие наповал очарование и обаяние. Вадим даже на секунду оторопел от того, насколько она была похожа на итальянских красавиц , но быстро справился с собой и улыбнулся:

- Я тоже.

По крутой лестнице он спускался первым, подав Ангелине руку. Ему казалось, что в туфлях на таких высоченных каблуках, как у неё, и стоять-то сложно. Но девушка каким-то непостижимым образом умудрялась быстро и ловко сбегать по ступенькам, лишь слегка касаясь его ладони своей. И как это только такое возможно? Чудеса.

Вадим быстро перетаскивал сумки с Гришиными вещами в лифт, когда обнаружил, что Ангелина вместо того, чтобы стоять и ждать, подхватила один из тяжеленных пакетов. Валдайцев хотел было отнять, но она не дала, так сама и дотащила.

- Ну зачем вы поднимаете тяжести? - возмутился Вадим.

- Ну давайте вы станете всё в одиночку перетаскивать, а я буду смотреть и раздавать ценные указания! - фыркнула Ангелина, когда они столкнулись в дверях лифта.

Вадим достал из кармана ключи от машины и сунул их в руки девушке:

- Давайте договоримся о разделении труда. Внизу вы будете открывать мне двери подъезда, держать их, откроете машину. А вот носить сумки буду я. Не отнимайте у меня хлеб и не лишайте возможности потренироваться. Вот уволят меня — пойду в грузчики, а квалификации-то и не хватит. И что прикажете делать? Лапу сосать?

Ангелина рассмеялась:

- Ну, хорошо! Вы меня уговорили. Мне даже стыдно стало. Тогда я буду стажироваться в качестве швейцара. И когда нас с вами выгонят с работы, мы устроимся в гостиницу. Я буду двери перед гостями распахивать, а вы их чемоданы таскать. Будем считать, что мы с вами разработали эффективную антикризисную программу.

- Отличная идея, договорились, - не выдержал и тоже рассмеялся в ответ Вадим.

Вещи они загрузили быстро. Ангелина оказалась отличной помощницей. Быстрому и ловкому Вадиму часто казалось, что окружающие его люди двигаются и даже думают медленно. Поэтому работать со многими, в том числе с отцом ему было тяжело. На их даче Вадим успевал переделать огромное количество самых разных дел, пока тот только раскачивался, подготавливал необходимые инструменты и «ждал музу», как называла это мама.

- Пап, я тебя об одном прошу: не мешай, - говорил иногда Вадим, сдерживаясь, чтобы не добавить « и не путайся под ногами».

Ангелина же под ногами не путалась. На своих высоченных каблуках она двигалась ничуть не медленнее самого Вадима и при этом всё делала как-то так правильно и умно, что ему оставалось только удивляться. Через несколько минут они уже выезжали со двора.

Пробки ещё не рассосались. Но теперь Вадима это совсем не сердило. Пока они ехали, он в рамках светской беседы узнал об Ангелине довольно много. И это многое его изрядно удивило и озадачило. Но ещё больше поразило его даже не то, о чём рассказывала Ангелина, а её умение увлечённо говорить, внимательно слушать, вдумчиво отвечать на вопросы, заразительно смеяться и улыбаться так, что ему постоянно лезли в голову итальянские слова dolce vita. Как там они переводятся? Радость жизни? Или сладкая жизнь? Да, как-то так…

Сам Вадим не был уж слишком жизнерадостным человеком. Нет, и унылым, конечно, тоже. Но иногда он смотрел на маму или вспоминал дедушку и опасался, что во многом пошёл в них. Оба они не очень-то умели радоваться жизни и получать от неё удовольствие. Но у дедушки была бабушка, весёлая, озорная и непоседливая. Она уравновешивала его тревожность и мнительность, не давала ему уж слишком долго предаваться самоедству и печали. Сам дедушка в старости частенько говорил:

- Мне тебя, Дарья, Бог послал, чтобы сделать мою жизнь легче и счастливее.

- Ну конечно! - соглашалась бабушка. - Ты бы без меня был старым грустным сморчком. Если бы дожил, конечно. А со мной глянь, какой отличный бодрый старикан получился. - И глаза её ласково смеялись. А дед смотрел на неё с такой любовью и нежностью, что Вадиму иногда становилось завидно. Это же надо — прожить друг с другом почти шестьдесят лет в самые трудные для страны годы, вырастить четверых детей и продолжать так любить друг друга... Он бы тоже хотел именно так. Поэтому если кто и был для него образцом для подражания, так это его любимые старики, нашедшие друг друга и сохранившие чувства не смотря ни на что.