Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

Отсюда мы заключаем, что роскошь есть фактор сложный, а не простой, что она бывает внутренняя и внешняя, – существенный принцип, устанавливаемый нами, чтобы констатировать путаницу физических наук во всяком вопросе, касающемся единства движения. Доказательством тому споры по вопросу о простоте и сложности света. Если свет – тело простое, в таком случае, в силу единства природы, роскошь тоже должна быть элементом простым. Роскошь – первичная цель притяжения страстей, подобно тому, как основа света, или солнце, есть первый центр материального притяжения. Но так как мы видим, что роскошь есть фактор сложный, следовательно, сложен и свет; в противном случае в системе природы оказалось бы раздвоение между движением материи и движением страстей.

2-й подочаг группы. Это ответвление охватывает четыре страсти вторичного характера, так называемые аффективные (affectives).

Мажор:

1. Группа честолюбия или корпоративного чувства.

2. Группа дружбы.

Минор:

1. Группа любви.

2. Группа семейная, или родственная.

Наши законодатели стремятся подчинить социальную систему последней из четырех групп, группе семейной, Богом почти лишенной влияния при социальной гармонии, потому что узы в этой группе носят материальный или принудительный характер, а не характер свободного объединения, основанного на страсти и расторжимого по желанию.

Принятие за стержень социального механизма именно той из четырех групп, которой суждено обладать наименьшим влиянием за отсутствием в ней свободы, достойно людей, которые во всех своих расчетах идут вразрез с природой; в гармонии же эта группа будет активно использована лишь в случае поглощения ее тремя другими группами и функционирования ее в их духе.

Так как всякое принуждение порождает лицемерие, то оно будет прямо пропорционально влиянию семейной группы как несвободной и нерасторжимой; недаром общественные ступени – цивилизация и патриархат, – где эта группа господствует, как нельзя более лживы. Общество варварское более кровавое, более деспотическое, чем наше, все же менее лживо, так как семейная группа – один из сильнейших зачатков лживости в недрах движения – пользуется там меньшим влиянием. В качестве нерасторжимого союза семья чужда предначертаниям Бога, которому угодно, чтобы узы и импульсы направлялись лишь притяжением и свободой.

3-й подочаг – серии, или совокупности групп, связанных в серии и обладающих теми же свойствами, что и геометрические ряды. Это третье ответвление дает три из 12 вторичных страстей; они именуются распределяющими (distributives) и ведут к социальному и домашнему механизму, совершенно неизвестному цивилизации. Первобытному обществу он был знаком; эту тайну утраченного счастья надо вновь разгадать. Таким образом, план гармонической увязки страстей сводится главным образом к искусству формирования групповых серий и приведению в действие их механизма.

Если бы ученые верили в единство Вселенной, о котором они прожужжали нам уши, они бы понимали, что, поскольку весь мир и все творения распределены по сериям, необходимо для нашей связи с мировым единством установить аналогичный порядок в игре социальных и домашних страстей.

Ученым не угодно было допустить эту аналогию и сделать из нее вывод относительно необходимости исследования способа формирования серий на основе страстей, тайну которых я раскрываю.

Так как в этом томе я не освещаю полностью данного вопроса, лишь поверхностно касаясь серий в примечании А и во второй части – втором примечании, то я считаю ненужным давать здесь определение трех страстей, которые ведут к образованию серий; какой смысл характеризовать три новых двигателя без описания их функций в социальном и домашнем механизме!

В дальнейшем мы часто будем возвращаться к этому подразделению 12 вторичных страстей на 5 телесных, или чувственных, и 7 душевных, или душевного происхождения (таковы 4 аффективных и 3 распределяющих). Они имеют свой коллективный очаг, или ствол, – унитеизм; эта страсть дала три первоначальные ветви и сама является результатом их комбинированного действия.

Унитеизм есть склонность индивидуума к увязке собственного счастья со счастьем всего, что его окружает, и всего рода человеческого, столь ненавистного людям в наши дни. Это – филантропия, не знающая границ, всеобщее взаимное доброжелательство; оно сможет развиваться лишь в ту пору, когда весь род человеческий будет богат, свободен и справедлив в соответствии с тремя страстями – подочагами: люксизмом, группизмом и сериизмом, которые требуют:

в первом подразделении богатства различных степеней для удовлетворения пяти внешних органов чувств;

во втором подразделении – абсолютной свободы для четырех групп;