Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

Другой предвестник Северного Венца – неблагоприятное положение земной оси. Если представить себе, что Венцу никогда не суждено народиться, в таком случае земная ось для блага обоих материков должна быть запрокинута на 1/24, или на 71/2 градусов к меридиану Сандвич-Константинополь, дабы эта столица очутилась у 33-го градуса северной широты; в результате этого на долготе 225 градусов у Северного пролива две северные точки Азии и Америки соответственно углубятся во льды Северного полюса. Это было бы равносильно принесению в жертву самой бесполезной части земного шара для освоения всех других пунктов. Оценить это можно на основании некоторых данных относительно районов полярных и умеренных.

Что касается полярных районов, то заметим себе, что северный пролив совершенно бесполезен и дальнейшее углубление его во льды лишено значения, так как он и без того негоден для навигации. Но приближение его к полюсу соответственно понизило бы наиболее интересный район полярной зоны; я имею в виду Архангельский залив, или Белое море, которое стало бы весьма судоходным, так как Северный мыс Лапландии очутился бы лишь у 64-го градуса, на уровне Якобштадта, последнего города Финляндии. Морские сношения простирались бы без труда до Устья Оби и Енисея, температура которых повысилась бы на 6 градусов благодаря такому выпрямлению оси плюс еще на 6 градусов под влиянием ставшего возможным возделывания Восточной Сибири. Тогда установился бы водный путь между крайними районами Великого материка; продукция Китая, транспортируемая от изгибов Хуанхэ к Байкальскому озеру, грузилась бы там с незначительными расходами для отправки в Европу по течению Ангары и Енисея.

В нашей умеренной зоне столь существенные выходы к морю, как Зунд и Ла-Манш, точно так же усовершенствовались бы, приблизившись к экватору на 5–6 градусов. Залив св. Лаврентия и Корейский залив не подверглись бы существенному перемещению. Балтийское море выиграло бы целые 7 градусов, а Петербург очутился бы на нынешнем уровне Берлина.

Я не упоминаю об экваториальном поясе, так как перемещение на 7 и 1/2 градусов для этих широт лишено значения.

У 45-го градуса южной широты южная точка Америки несколько приблизилась бы к экватору, что для нее выгодно. Крайняя точка Австралии выиграла бы еще больше в том же направлении. Что касается крайней точки Африки, то она понизилась бы от 35 к 42 градусу южной широты, и, тем не менее, осталась бы судоходной для мореплавателей, которые, во всяком случае, рано или поздно, покинут ее для Суэцкого канала.

Попробуйте наметить на планисфере широты в соответствии с этой гипотезой о перемещении оси, и вы убедитесь, что это перемещение было бы выгодно для всего земного шара за исключением некоторых кантонов, уже и сейчас не стоящих внимания, какова Камчатка. Итак, Бог дал бы оси земного шара указанное мною направление, если бы нам суждено было не иметь Северного Венца, с помощью которого наша ось, направление которой сейчас представляется смешным, очутится в положении наиболее соответствующем всеобщему благу: верный признак необходимости венца и его грядущего нарождения.

Эти соображения относительно несообразности оси не были высказаны, потому что философский дух отвлекает нас от какой бы то ни было разумной критики в отношении Божьего творения и толкает нас на путь противоположных крайностей, заставляя либо усомниться в Провидении, либо слепо и глупо преклоняться перед ним, как это делают некоторые ученые, приходящие в восторг даже от паука, жабы и сорных трав, которые на самом деле являются лишь позором для Творца Вселенной, пока мы не знаем мотивов этого злодеяния. То же можно сказать об оси земного шара, неправильное положение которой должно бы подорвать в наших глазах престиж Бога, если не догадаться о предстоящем нарождении Венца, который будет оправданием этой мнимой нелепости Создателя. Но наши философские крайности, наша мания атеизма или чрезмерного преклонения отвлекают нас от беспристрастного суждения о творениях Божьих, и мы не сумели, ни уяснить себе требуемые исправления, ни предугадать материальные и политические революции, с помощью которых он свои исправления внесет.