Теория денег и кредита

Необходимо заметить, что все заслуживающие доверия исследования истории денег подтверждают тот факт, что во все времена и у всех народов главные монеты отдавались и принимались не по номиналу, т. е. безотносительно к весу и пробе, а только как кусочки металла определенной чистоты и веса. В тех случаях, когда монеты принимаются по номиналу, это всегда происходит вследствие глубокой убежденности в том, что наличие штампа гарантирует этим монетам обычную чистоту и правильный вес. Как только исчезают основания для такой убежденности, взвешивание и измерение чистоты металла возобновляются.

Распространение теории, согласно которой государственные органы, отвечающие за денежное обращение, обладают правом регулировать покупательную способность монет так, как им кажется более правильным, связано с налогообложением. С тех пор как чекан монет стал функцией государства, правительства стремились зафиксировать вес и чистоту монет на тех уровнях, какие им представлялись желательными. Французский король Филипп IV явным образом потребовал себе права «чеканить такую монету и придавать ей такое денежное содержание и в таких соотношениях, какие мы пожелаем и какими сочтем благоприятными для нас»[53]. Так же думали и такой же денежной политики придерживались все правители Средних веков. Придворные юристы поддерживали их, пытаясь открыть философские основания священного права королей портить монету и доказать, что истинную ценность монетам присваивает правитель страны.

Тем не менее, бросая вызов всем официальным запретам и мерам регулирования, фиксации цен и угрозам наказания, коммерческая практика всегда исходила из того, что монеты ценятся не по номинальной ценности, а по ценности заключенного в них металла. Ценность монеты всегда определялась не изображениями и надписями, не заявлениями монетного двора и регуляторов рынка, а содержанием металла. Не все монеты принимались немедленно по предъявлении, а лишь те, которые имели высокую репутацию в отношении их веса и чистоты. В договорах займа фиксировался вид монеты, которой должно осуществляться погашение, причем оговаривалось, что в случае изменений параметров чекана договор должен исполняться в терминах соответствующего количества металла[54]. Несмотря на все налоговые соображения, общее мнение – даже в среде юристов – постепенно сходилось к тому, что именно ценность металла – bonitas intrinseca, как они ее называли, – должна приниматься во внимание при погашении денежных ссуд[55].

Порча монеты не в состоянии была принудить коммерческую практику считать, что новые более легкие монеты имеют ту же покупательную способность, что более тяжелые старые[56]. Ценность монет падала пропорционально падению их веса и качества. Снижение покупательной способности монет вследствие их порчи принималось во внимание даже при регулировании цен. Так, в городе Швайдниц в Силезии образцы вновь отчеканенных пфеннигов сдавались городским рыночным смотрителям (Sch"offen), которые производили их оценку и затем, посовещавшись с городским советом и старейшинами города, фиксировали цены товаров в соответствии с этой оценкой. Из Вены XIII в. до нас дошла forma institutionis que fit per civium arbitrium annuatim tempore quo denarii renovatur pro rerum venalium qualibet emptione[57], в соответствии с которой устанавливались цены товаров и услуг после новых чеканок монет в 1460 и 1474 г. Схожие меры в аналогичных случаях принимались и в других городах[58].