Теория диктатуры люмпен-пролетариата

Но не повышение эффективности сельского хозяйства было целью политики Сталина и его многомиллионного аппарата. Превращение крестьян (80% населения страны) в работников – вот суть ломки сельскохозяйственного уклада и создания колхозов. Для победы социализма Сталину нужно было любой ценой создать в стране массу рабочих и уничтожить частную собственность на средства производства, в том числе и в деревне! Потому и собрали всех крестьян в колхозы, а учёных, не понимающих это – уничтожили морально, а потом физически.

Но я немного отвлёкся от главной темы. Теория, напоминаю, это объяснение реально существующего явления. Значимость теории определяется её предсказательными способностями – она предсказывает ситуации, которые ещё не встречались и с её помощью можно предпринять правильные действия. Теория диктатуры пролетариата не существовала к моменту захвата власти в России большевиками. Теория, предложенная Каутским, большевиков не интересовала. Они осуществляли диктатуру пролетариата эмпирическим путём – методом проб и ошибок, а помогали им в этом люмпен-пролетарии, которые заполнили все «ветви, листья и почки» власти. Люмпен-пролетарии, попавшие на низшие ступени советской власти арестовывали, допрашивали, ссылали и расстреливали остальных граждан страны, их имущество реквизировали и пользовались реквизированным по своему усмотрению. Вот и получается, что с октября 1917 года в России началась диктатура особой группы людей – диктатура люмпен-пролетариата.

4. Люмпен-пролетариат в России в первый этап его диктатуры

В обществе нет двух одинаковых людей, каждый человек – личность со своим видением окружающего его мира. При этом люди живут рядом друг с другом, работают вместе, дружат и ненавидят. Окружение, в котором существует конкретный человек, представляет его социальный мир и он относительно невелик. В этом социальном мире в системе социальных и экономических отношений человек занимает определённое место. Об этом мире он знает всё, или – почти всё: правила, процедуры, порядки и прочие ценности и нормы. Остальной мир для него – «terra incognita», о нём он судит через призму того мировоззрения, которая присуща его социуму и которое он воспринял с детства.

Поэтому выделяемые марксистами общественно-политические классы на самом деле не являются однородными, ведь «рабочий класс» это очень неоднородная группа, состоящая из:

– рабочих различных отраслей;

– рабочих с разной квалификацией;

– рабочих с разным уровнем использования физического труда;

– рабочих на производствах с различными условиями труда;

– рабочих с разным уровнем оплаты труда;

– рабочих больших, средних и малых предприятий и т.п.

А потому среди «рабочего» класса есть те группы, которым «нечего терять, кроме цепей», а есть и такие группы, которым есть что терять и они вовсе не готовы идти на революционные преобразования вместе со своим «классом». И эта группа рабочих вовсе не участвует в пресловутой борьбе пролетариата с капиталом, о которой говорили и говорят марксисты. Далеко не каждый пролетарий хочет прогнать проклятых капиталистов и обобществить их имущество. Чаще всего большая часть пролетариев об этом и не думает. Здесь, как и в любом другом социуме есть люди, которые довольны жизнью, а есть и такие, кто недоволен ею – маргиналы. Вот как раз маргиналы и готовы вести «классовую» борьбу. Но при этом «классовое самосознание» вовсе не является главенствующим в этой готовности – если появится возможность покинуть свой «класс», то они это сделают и будут двигаться по социальному лифту вверх, забыв о «классовых интересах». Есть, конечно, и исключения – встречаются в каждом социуме «юноши бледные со взором горящим», есть они и у пролетариата.

В царской России начала ХХ века 80% населения составляли крестьяне, так что большая часть маргиналов в стране находилась именно в крестьянстве. Поэтому наиболее часты были случаи, когда беднейшие из крестьян уходили из своих деревень от своих родных в большие и малые города в поисках другой лучшей жизни и других социальных отношений. Они чувствовали необходимость вырваться из своего социума, но у них чаще всего не было чёткого понимания того, к какому социуму они стремятся и как они будут реализовывать это своё стремление к лучшему. Уходя из деревни или села, они порывали со своим социумом, а к другому социуму – рабочим или разночинцам, – очень часто они так и не могли примкнуть. Поэтому в городе они становились людьми, не владеющими средствами производства и не принадлежащими ни к какой социальной группе. Они располагали только своим трудом. Они перебивались случайными заработками, или же находили постоянную работу для того, чтобы существовать, но которая их не устраивала и которую они готовы были покинуть в любой момент, если только появлялась такая возможность – не такой жизни они искали, когда уходили из деревни, порывая со своим социальным миром. Это и был в своей основной массе российский люмпен-пролетариат начала ХХ века.