Теория Фокса (СИ)

— Те, у кого в генах был «завтрашний джем», особенно усердно заботились о новом поколении. Ведь они все смотрят в будущее. И поэтому их потомство имело больше шансов на выживание и дальнейшее размножение. А те же, у кого джема не было, оставили меньше потомства, если вообще оставили. Так что мы, по большей части, потомки тех, кто жил завтрашним днем. И поэтому мы слепы сегодня.

— Джем завтра, но никогда сегодня.

— А поскольку завтра не существует… — начал Ли.

— То вообще нет никакого джема, — я выдохнул.

— Видишь, Джим, это эволюция. Она бросает этот мяч. Ты бежишь за ним, потому что твои гены хотят воспроизвестись. Потому что генам нужно будущее.

Сообщение! Потому что им нужно доставить сообщение! Черт побери…

— Да, завтра это мяч. Но это ты запрограммирован на то, чтобы бежать за ним. Ты, твои гены бросают тебе его. Так что это не вина групп. Ты лаешь не на то дерево, Джим. Общество тут ни при чем. Это твоя собственная природа играет с тобой. Человеческая природа.

— Но общество получает выгоду от этого!

Ли добавил в чайник воды. Он закинул ногу за ногу и обхватил рукой подбородок, на мгновение погрузившись в раздумья.

— Всё, что делает общество, это пытается оттянуть тот момент, когда ты поймешь, что имеешь дело с луковицей_.

— Луковицей? Какой ещё луковицей?! — оборвал его я.

— Потому что интуитивно, в подсознании, ты чувствуешь, что тебе досталась луковица, а не апельсин.

— Луковица, апельсин?!

— Глубоко внутри себя, ты уже знаешь ответ на вопрос.

— Какой ещё вопрос?

— Что именно общество скрывает от тебя?

— И что же оно скрывает?

— Ту самую луковицу. Тот простой факт, что несчастье лежит в основе этого мира. Так что общество скрывает от тебя вовсе не счастье, а несчастье, Джим. Глубокое, фундаментальное, безграничное несчастье. Природа это ни что иное как бесконечное несчастье.

— Несчастье — это естественное состояние человека?

— Абсолютно. Мы живем в мире, который тотально безразличен к нам. Если завтра всё человечество, включая невинных младенцев, погибнет в ужасающей агонии, природа даже не заметит. Нет ничего страшнее безразличия — оно бесконечно. Оно холодно. Пусто. Даже ненависть, она и то лучше. Поверь мне, Джим, ничего не может быть мучительнейбезразличия. И несмотря на это, природа сделана именно из него. Джим, ты когда-нибудь видел, как природа проектирует животных так, чтобы их рождалось заведомо больше, чем может выжить? Многие, если не большинство, умрут, не сделав и нескольких шагов в этом мире. И только несколько сильнейших выживут. Как жестока природа, не находишь? Все эти крошечные котята, щенки, птенцы — безразличная природа обрекает их. Человек ничем не отличается — мы окружены той же пустотой. А теперь, Джим, скажи мне. Неужели ты предлагаешь оставить людей один на один с этой пустотой? Как ты можешь быть так жесток?

— Мы просто звездная пыль… — прошептал я.

— Именно. Каждый пришел из ничего, и в ничто уйдет. И нет никого, Джим, кого бы это волновало. Так что скажи, как можно оставлять людей один на один с этим жутким фактом? — он закрыл глаза, прищурившись. — Группы, которые ты так не любишь, это общество — они делают единственно возможное. Они успокаивают людей, также, как родители успокаивают детей перед неминуемой смертью. Общество говорит тебе, что у тебя в руках апельсин — все, что нужно сделать, это снять кожуру. А дальше будет сладкая мякоть. Надо лишь пробиться через верхний слой. Общество обманывает тебя, убеждая, что тебе достался апельсин. В то время как на самом деле у тебя в руках луковица. Сколько неснимай кожуру, под ней будет тоже самое, слой за слоем. Разве можно винить общество за это? Это обман с благой целью. Общество заботится о тебе, как родитель…

— Родитель, который лжет?

— Ты ведь детдомовец, да? — неожиданно спросил Ли после паузы, уперевшись локтем в колено.

— Как? — от неожиданности у меня сперло дыхание. — Как ты узнал?

— Ну кто ещё будет задаваться вопросами об обществе? Нормальные люди даже не понимают, о чем идет речь. — сказал Ли. — Но мы замечаем. Мы другие. Сидя зажавшись в том холодном углу, мы с пеленок научились распознавать ложь. Мы чувствуем её нутром, еще даже до того, как нам соврали. Вот почему ты так близко принимаешь всё это к сердцу, Джим. Просто ты чувствуешь ложь, и поэтому не можешь спать и кусаешь ногти до крови. Но пойми, эта ложь во благо. Общество спасает тебя, заботится о тебе. Как родитель.

— Давая ложные цели? Кидая мяч в неправильном направлении?!

— Джим, — сказал он, доливая воду, — тебе не приходило в голову, что направление, куда бросили шар, абсолютно не важно?

— Даже если это неправильное направление?